Тайна, в которой война рождалась
Шрифт:
Обобщая информацию, которой располагал Форин оффис, Ванситарт указывал, что рейх являлся потенциальным противником Англии, и предупреждал: по истечении строго ограниченного времени Германия приступит к проведению политики шантажа и силы.
Так представляли себе обстановку в Европе тех дней буржуазные политические деятели, стремившиеся более или менее объективно оценить поступавшую из фашистского рейха информацию. И Франция изъявляла в этих условиях, хотя и не совсем последовательно, готовность ради собственной безопасности сотрудничать с Советским Союзом. Иной была позиция Англии.
Опубликованные документы Форин оффиса, относящиеся к рассматриваемому вопросу, хранят традиционную
Действительно, давно ли ответственные представители Англии и Франции поставили свои подписи под "Пактом четырех"? Правда, осуществить замысел английской дипломатии в полной мере в 1933 г. не удалось. Тем не менее Форин оффис не намеревался отказаться от него. Наоборот, курс на сближение с фашистской Германией становился основой британской политики в Европе. Ее творцы учитывали, что Франция обеспокоена ростом германских вооружений; однако Гитлер постоянно заверял, что целью его жизни является "уничтожение коммунизма". Это позволяло надеяться на возможность "примирить" Францию с третьим рейхом. И тогда идея "Пакта четырех" могла бы быть наконец осуществлена. Напротив, создание системы коллективной безопасности означало бы крушение этих планов - так размышляли ответственные английские руководители. Союз французов с "большевиками" разрушил бы надежды на "примирение" между Францией и Германией{25}.
"Я слышу отовсюду, - сообщал в те дни германский посол в Лондоне, - что английские политические деятели не очень довольны ожидаемым планом вовлечения России в систему коллективной безопасности".
Так возникал единый фронт борьбы против "Восточного пакта". Наиболее влиятельные круги реакционной буржуазии во главе с английскими тори объединялись с фашистскими агрессорами{*9}.
Германия: сорвать заключение пакта любой ценой
В идее коллективной безопасности руководители фашистской Германии усмотрели угрозу срыва своих агрессивных замыслов. Пожалуй, впервые после захвата власти гитлеровцами судьба их планов да и само существование режима оказались в столь сильной зависимости от того, удастся ли германской дипломатии обмануть и разобщить страны - объекты будущей агрессии.
Гитлер и его ближайшие приспешники были весьма невысокого мнения о немецких дипломатах "старой школы", почтительно приветствовавших рождение фашистского рейха с порога Вильгельмштрассе{26}. "Фюрер" требовал, чтобы "новая" дипломатия отказалась от весьма условных буржуазных представлений о чести и морали и, не теряя времени, овладела "искусством" усыпить бдительность противника, деморализовать и разбить его изнутри с помощью тайных агентов. Она должна заставить иностранных политических деятелей работать на нее или хотя бы запугать их, широко применяя подкуп, шантаж и убийства.
"Я не буду ждать, когда эти куклы переучатся, - говорил Гитлер Раушнингу. - Если наши худосочные дипломаты думают, что можно вести политику так, как честный коммерсант ведет свое дело, уважая традиции и хорошие манеры, - это их дело. Я провожу политику насилия, используя все средства, не заботясь о нравственности и "кодексе чести"... В политике я не признаю никаких законов. Политика - такая игра, в которой допустимы все хитрости и правила которой меняются в зависимости от искусства игроков".
Сложная международная обстановка, необходимость лавировать, чтобы выиграть время для воссоздания
Среди них характерной фигурой являлся барон Нейрат. Его аристократическое происхождение и внешняя респектабельность внушали доверие правящим кругам западных держав. Усилиями буржуазных историков и бывших гитлеровских дипломатов сочинена легенда, будто Гинденбург оставил Нейрата у руля внешней политики для того, чтобы "сдерживать крайности фашистского режима". Стоит полистать дипломатическую переписку германского МИД в период исполнения Нейратом обязанностей министра{27}, чтобы прийти к другому выводу.
Проявляя безоговорочную преданность фашистским главарям, Нейрат отдал свое искусство разработке тактики борьбы германской дипломатии против "Восточного пакта". Он учитывал тот факт, что систему коллективной безопасности могли создать и без участия Германии. Поэтому Нейрат призывал любыми средствами скомпрометировать проект и сорвать подписание договора. Но отказ Германии участвовать в пакте демаскирует замыслы гитлеровцев. Как считал Нейрат, "тайной целью" СССР и Франции при выдвижении проекта "Восточного пакта" было "загнать" Германию на эту столь невыгодную позицию. В циркулярном письме послам в Лондоне, Риме и посланнику в Бельгии от 8 июня 1934 г. он дал следующие инструкции:
"Для срыва такого намерения хорошо было бы, если мы не отклоняли бы предложения сразу, а стали на путь затягивания вопроса. При этом мы могли бы, наряду с нашими возражениями, отметить и ряд положительных моментов, присутствующих в предложении; и мы должны были бы позаботиться также о том, чтобы как можно больше возражений выдвинули другие страны".
Еще более откровенно подсказанная Нейратом линия поведения сформулирована в одном из писем германского посла в Лондоне Хеша. Находясь в дружеских отношениях с Нейратом и статс-секретарем Бюловом, немецкий дипломат нередко позволял себе высказывать в депешах собственные суждения по проблемам внешней политики и рекомендовать те или иные шаги. 21 июня 1934 г. он писал Нейрату:
"...наша тактика должна быть построена с таким расчетом, чтобы оттягивать окончательный отказ так долго, как только возможно, и одновременно систематически затягивать разрешение вопроса. Как мне представляется, в данный момент это легко осуществить, поскольку мы можем сослаться на тот факт... что пока нам не сделали конкретных предложений, а посему мы не имели возможности выразить свое окончательное мнение, не говоря о том, что даже не знаем, кому адресовать ответ о нашей точке зрения. Позже, если нам сделают конкретные предложения, то сможем пообещать изучить их и затем начнем указывать на разные явные нелепости, содержащиеся в проекте [которого автор письма еще и не видел!]. Вероятно, тем временем позиция Польши станет несколько более четкой в смысле несогласия с предлагаемым пактом, а также выявятся другие препятствия и затруднения. Следовательно, не исключено, что таким образом проект пакта в целом потерпит провал, как часто в последнее время мы видели это в связи с другими аналогичными проектами. Если же тактика затяжки не принесет успеха, то в конечном итоге можем оказаться вынуждены заявить, что мы против пакта..."