Тайна, в которой война рождалась
Шрифт:
Документ исключительно интересен с точки зрения оценки дипломатии Англии. Между строк сквозит гордость Саймона. Он полагал, что сумел втащить в рамки "Восточного пакта" в замаскированном виде близкую его сердцу идею "примирения" Франции и Германии, что открывало бы путь к объединению буржуазной Европы. Естественно, английский министр вынужден был весьма тщательно выбирать слова. И он нашел "удачное" выражение: его предложение содержит "полезные возможности". "Полезными возможностями" гитлеровцы могли считать только возможность вооружиться и приступить к реализации своих замыслов на Востоке,
Заранее предлагая гитлеровцам сговор в рамках будущего пакта, Саймон облек свое предложение в форму "морального обязательства".
"...Я признал, - писал он Фиппсу о беседе с Хешем; - что, если после завершения переговоров и уточнения деталей Германия присоединится к пакту и тот вступит в силу, она получит определенное основание в случае, если, как намекнул посол (Хеш), будет иметь место злоупотребление пактом с целью окружения Германии, обратиться к нам с жалобой. Тогда Германия могла бы с известным основанием сказать, что мы настаивали на ее вступлении в пакт и поэтому несем определенную моральную ответственность за то, чтобы пакт действовал должным, образом".
Что следовало понимать под словами "должным образом", не представляет секрета.
Так выглядела дипломатия Саймона. В связи с этим стоит напомнить высказанное однажды Ллойд-Джорджем в парламенте в его адрес замечание: "Много людей почище его ходили по полу этой палаты до него, но ни один не оставил после себя таких следов хитрого лицемерия"{*11}.
Америка будет "разочарованным наблюдателем"
Во второй половине июля посол США в Москве Буллит беседовал с народным комиссаром иностранных дел СССР. Он поинтересовался ходом переговоров о "Восточном пакте". Литвинов довольно подробно информировал его о позиции стран, участвовавших в обмене мнениями.
"Он выразил также, в более или менее шутливой форме, надежду, - сообщал Буллит в Вашингтон, - что правительство США последует примеру английского правительства и публично выступит в поддержку предложения о Восточном Локарно. В ответ я только улыбнулся".
Кислая улыбка Буллита - единственное, чем госдепартамент, публикуя дипломатическую переписку тех лет, согласился поделиться с историей относительно позиции США в рассматриваемом вопросе. Подборка документов по этому вопросу в томе за 1934 г. содержит информацию, поступавшую в Вашингтон из различных европейских столиц, и обходит молчанием точку зрения самого Белого дома.
Чем объяснить подобное явление? Может быть, США не ведали о быстро нараставшей угрозе агрессии со стороны фашистской Германии и потому не обратили внимания на советское предложение о коллективной безопасности? Или же американский посол в Берлине Уильям Додд не видел маршировавших под его окнами гитлеровских штурмовиков, которые горланили: "Сегодня нам принадлежит Германия, завтра будет принадлежать весь мир"?
Именно такое впечатление и рассчитывали создать издатели дипломатических документов США. К их несчастью, Уильям Э. Додд имел привычку вести дневник. Каждый день на протяжении пяти лет пребывания в Германии (с 1933 по 1938) посол методично заносил на бумагу все, что считал достойным внимания.
Додд не был профессиональным политиком
"Животные - единственные счастливые существа, которых я встречаю здесь... В то время, когда людей сотнями убивают без суда или без всяких доказательств виновности, когда население буквально трепещет от страха, животные пользуются неприкосновенными правами, о которых люди не могут и мечтать. Да, тут уж поневоле захочешь стать лошадью!"
Приверженец капиталистического строя, Додд сумел различить за антикоммунистической шумихой гитлеровцев их подлинные цели. "Политика Гитлера была и остается агрессивной... - пишет он. - В его сознании прочно укоренилась старая немецкая идея об установлении господства над Европой путем войны".
Лихорадочное вооружение Германии вызывало у Додда растущую тревогу, и он тщательно фиксировал факты, свидетельствовавшие о подготовке Германии к войне.
"Ко мне в посольство приходил наш военный атташе полковник Уэст, записал Додд 26 октября 1934 г., - который часто обозревает территорию Германии с самолета, и рассказал о проводимых немцами военных приготовлениях. Он десять дней ездил по стране и теперь очень взволнован, "Война неизбежна, к ней готовятся повсюду", - сказал он".
Есть ли что-нибудь о "Восточном пакте" в дневнике Додда? К сожалению, несколько строк, но весьма красноречивых. 18 июня 1934 г. посол беседовал со статс-секретарем германского МИД Бюловом.
"Мы отклонили Восточный пакт с Россией и Польшей, на котором настаивал Литвинов, - заявил Бюлов, - потому что мы не вооружены и не можем участвовать в этом пакте на равноправных началах, которые гарантировали бы наши интересы. В связи с этим Германия обязана обеспечить безопасность прибалтийских государств, а также Чехословакии от агрессии в какой бы то ни было форме".
Совершенно ясно, отмечает в своем дневнике Додд, что Гитлер не позволит этим странам, где немцы составляют меньшинство населения, сохранить независимость.
Сообщал ли Додд в госдепартамент о своих тревогах и предложениях? На одной из страниц "Дневника" читаем: "...мои доклады, посланные в Вашингтон в октябре и ноябре (1934 г. - Авт.), достаточно полно отражают милитаристские устремления Германии".
Тревожные сигналы Додда из Берлина, по-видимому, не ограничивались упомянутыми им докладами. К сожалению, ни один из них не получил отражения в американской официальной публикации документов. Весьма скупо представлена там и информация, поступавшая от разведки. Вместе с тем есть основания полагать, что, заботясь о сохранности крупных капиталовложений США в Германии, она не дремала. Это подтверждает, в частности, сообщение американского генерального консула в Берлине Мессерсмита от 28 апреля 1933 г.