Тайна заброшенной часовни
Шрифт:
— Может, эта крошка глухонемая? — прохрипел с заднего сиденья остряк с огромным пузом, круглой физиономией и поросячьими глазками.
Сидевшая возле него красивая шатенка хихикнула.
Ика чуть не подпрыгнула от возмущения.
— Я бы предпочла быть глухонемой, чем беседовать с этой бочкой сала, — сладким голосом сказала она. — Что же касается Вятрува, у вас есть выбор. За мостом начинается дорога второй категории с первоклассным асфальтом, только перед Очайдушей придется с полкилометра потрястись. А вдоль реки идет дорога
Остряк на заднем сиденье разинул рот, а водитель и шатенка громко расхохотались. Только торжествующий ангел ничего не расслышал или не пожелал расслышать. Он продолжал сидеть неподвижно, глядя прямо перед собой, и лицо у него оставалось совершенно равнодушным и необыкновенно прекрасным.
— Очень вам благодарен! — воскликнул водитель и нажал на газ.
Сразу за мостом автомобиль набрал полную скорость. Влодек и Брошек тупо смотрели ему вслед.
— Чего уставились? — рявкнула Ика, еще не остывшая от гнева.
Мальчики перевели на нее бессмысленные взгляды.
— Вот это да! — вздохнул Брошек.
— Потрясающий кадр! — вздохнул Влодек.
— Дураки! — крикнула Ика.
— Ревность, — раздался откуда-то сверху простуженный голос, — не относится к числу положительных эмоций. Хотя иногда становится стимулом для творческой деятельности.
Голос принадлежал долговязому незнакомцу, который, выпутавшись — с помощью Пацулки — из собственного дождевика, наконец слез с мопеда и приблизился к ребятам.
При ближайшем рассмотрении это оказался тощий, старый и страшно старомодный господин.
Капюшон сполз с его лысеющей головы, и ветер развевал длинные светлые волосы, окаймляющие темя, трепал длинные усы и маленькую бородку. С очень худого и очень смуглого лица глядели матовые и темные, как агат, глаза.
«Откуда мне знакомо это лицо?» — лихорадочно пытался вспомнить Брошек.
А странное лицо, склонившееся к ребятам примерно с двухметровой высоты, искривилось в не менее странной улыбке. В агатовых глазах сверкнули желтые огоньки.
— Простите, — сказал старик. — Простите, что вмешиваюсь в вашу беседу. Позвольте узнать, не этот ли хутор называется Черным Камнем?
— Вы что-то сказали насчет ревности? — невинным голоском спросила Ика. — Что это вам взбрело в голову? И кого вы имели в виду?
По худому темному лицу («Откуда мне знакомо это странное лицо?» — растерянно подумала Ика) разбежались лучики морщин.
— Быть может, я подумал о себе… — улыбнулся тощий великан. — Да, глядя, как мчится и исчезает за стеной дождя этот великолепный экипаж, я подумал о себе.
Ика почувствовала нечто вроде благодарности незнакомцу, любезно взявшему на себя ответственность за столь неблаговидное чувство. Поэтому она тоже улыбнулась и, как воспитанная барышня, сделала книксен.
— Вы что-то хотели узнать? — спросила она.
Гигант
— Я уже спрашивал у этого милого молодого человека, — указал он на Пацулку, — не попал ли я на хутор Черный Камень. Он ответил мне одним словом: «Но». Насколько мне известно, по-английски это означает «нет». Однако я почти уверен, что милый юноша ошибается. Или намеренно ввел меня в заблуждение. Разве мы с вами не находимся на территории Черного Камня, почтовое отделение Соколица?
— Вы правы, — ответила Ика. — Но милый юноша вовсе не хотел вводить вас в заблуждение. На самом деле он сказал «да».
— Неужели? — удивился великан. — Интересно, на каком языке?
— На его собственном, — объяснила Ика. — Он просто терпеть не может разговаривать.
— А! Понимаю, — сказал незнакомец. — И прошу прощения, — обернулся он к Пацулке.
Пацулка приветливо кивнул. Ему понравилось, что странный великан просит прощения лишь за то, что посмел заподозрить его в недоброжелательности. «Забавно, — подумал он при этом, — до чего же этот тип похож на Дон Кихота с иллюстраций Доре. И одновременно на Черкасова в роли Дон Кихота».
— Значит, я в Черном Камне? Замечательно, — обрадовался Дон Кихот. — И еще один вопрос: не известно ли вам, занят ли этот дом? — И указал на их, вернее, Вевюрчаков дом.
— Очень даже занят, — с неприязнью сказал Влодек.
Ему не нравилось, что незнакомец даже на него глядит сверху вниз. Кроме того, его раздражало, что он никак не может вспомнить, откуда ему знакомо это лицо.
— Гм, — удивился великан. — А сарай на опушке тоже занят?
Воцарилось молчание. Взгляды четырех пар глаз молниеносно скрестились, а на четырех физиономиях появилось невиннейшее выражение, тогда как в четырех умах мгновенно возникло одно и то же подозрение.
— К сожалению, — любезно сказал наконец Брошек. — Вчера в сарай вломился какой-то странный тип. Очень подозрительный, — многозначительно добавил он.
На морщинистых щеках тощего великана вспыхнули багровые пятна румянца.
— Подозрительный? — дрогнувшим голосом переспросил он. — Почему подозрительный?
Ика и Влодек укоризненно посмотрели на Брошека. Однако он непринужденно рассмеялся.
— Нет, нет, — сказал он. — Я ничего плохого не имел в виду. Просто употребил… гм… литературный эпитет. Понимаете, у этого типа такой подозрительный вид…
— А кто он такой, вы не знаете? — продолжал расспрашивать явно разволновавшийся великан.
— Нет, нет, нет, — хором сказали Ика, Влодек и Брошек.
— А кому этот сарай принадлежит? — кажется, немного успокоившись, спросил Дон Кихот.
— Вевюрчакам, — сообщила Ика. — Мы живем у них в доме, а сами они перебрались вон туда, в третий дом, если считать от реки.
— А, так это вы живете возле часовни?
— Мы, — сказал Брошек. И небрежно добавил: — Только это не часовня, а так… развалюха.