Тайна Зеленого Призрака
Шрифт:
Боб судорожно вздохнул. Им предстоял долгий путь под землей в кромешной тьме. Он сунул руку в карман и нащупал свой зеленый мелок.
– Может быть, оставлять по дороге метки?
– спросил он.
– Тогда, если мы собьемся с пути, мы найдем, как нам вернуться назад.
– Мы не собьемся, - сказал Чанг.
– А вот по этим меткам Енсен нас и найдет без всяких проблем.
Он произнес это очень уверенным тоном, но Боб прекрасно знал, что легче всего вы можете заблудиться именно тогда, когда уверены, что знаете дорогу. Известно это было и Питу.
– Послушай, - сказал Пит,
– Наша тайная метка вопросительный знак. Представь себе, что мы метим наш путь, располагая знаки в виде стрел, указывающих в разные стороны. Только мы точно знаем, какая стрелка направлена по верному пути. И тот, кто пойдет по нашим следам, потратит кучу времени, тычась в разные стороны.
Эти доводы как будто подействовали на Чанга.
– Вообще-то, - сказал он, - Енсен совсем не должен знать об этой шахте или о том, что она сообщается с винными подвалами. Но вы правы: мы сами можем заблудиться. И все-таки не надо ставить метки в начале пути. Это нас сразу выдаст. Только когда углубимся в туннель, начнем метить стены.
Итак, они начали свой поход по горным недрам. Туннель был узок, и местами кровля опасно нависала над головой. То и дело проходили они мимо пересекающих их путь или ответвляющихся в сторону галерей, по которым рудокопы былых времен шли следом за ускользающими от них драгоценными жилами.
Но вот они увидели, что галерея перед ними обрушена, дорогу преграждали тяжелые глыбы и кучи рудного щебня. Чанг скомандовал остановку.
– Дальше придется ползти, - сказал он.
– Я первым.
Потом он вытащил что-то из-за пояса и протянул Питу:
– Держи фонарь с жемчугом, Пит. Он будет мешать, когда я стану расчищать дорогу. Смотри, не вырони его.
– Будь спокоен, - ответил Пит. Он заткнул драгоценную ношу за ремень и туго затянул его.
– Правда, я больше хотел бы, чтобы это был работающий фонарь.
– Да, это проблема, - задумался Чанг.
– У нас только два фонаря. Вот что. Боб, не отдашь ли свой фонарь Питу? Я полезу первым, ты за мной, а Пит сзади будет светить не только себе, но и тебе, так что дорогу ты будешь видеть.
Нельзя сказать, что предложение это показалось Бобу очень привлекательным. Все-таки в такой первозданной тьме с фонарем чувствуешь себя как-то веселей. Надежней.
Но Чанг рассуждал разумно, и Боб протянул фонарь Питу, а когда они поползли, он сразу почувствовал, что, избавясь от фонаря, он движется легче, уж слишком к этому времени устала его пораненная нога.
Обвалившийся участок тянулся не более чем на сто ярдов, но им казалось, что они никогда не преодолеют его. Чанг то и дело прижимался животом к земле и так полз вперед, извиваясь как земляной червь. Боб повторял его движения, и то же самое приходилось делать Питу. Иногда Чанг останавливался, разгребал кучи щебня, завалившие проход, отодвигал в сторону каменные обломки.
В одном месте Боб задел спиной кровлю, и здоровый кусок породы рухнул на него, придавив так, что он не мог сдвинуться с места. Боба уже начала охватывать легкая паника, но тут подоспел Пит. Он подполз к товарищу, дотянулся до его спины и сбросил неожиданно выросший на ней горб.
– Спасибо, - прошептал Боб и стал протискиваться дальше.
Когда, наконец, они выбрались на более просторное место. Боб ловил воздух ртом, словно выброшенная на берег рыба. Некоторое время они просидели, привалившись к стене и стараясь отдышаться. Потом Чанг сказал:
– Худший участок. Есть еще один, тоже очень трудный, но полегче этого. Но одно уж точно, - он неожиданно засмеялся, - Енсену никак не пролезть здесь. Слишком он жирный.
Привал Чанг использовал, чтобы рассказать о сети здешних горных выработок. Первые галереи в горах были пробиты после 1849 года, когда в Калифорнии открыли золото. Когда первые богатые золотые, залежи были опустошены, многие старатели покинули этот край, но кое-кто остался. Им пришлось работать тяжело и упорно, врубаясь в горы, пробивая туннели, устраивая шахтные стволы: золото пряталось от них в горах, жилы проходили в глубине. Но мало-помалу иссякли в эти запасы, и горные выработки были брошены.
Жители долины тогда понадеялись на свои виноградники, вино стали здесь производить еще при жизни старого Матиаса Грина. Потом мать Лидии Грин смогла приобрести огромный участок, построила винодельческий завод, и дело пошло успешно. Но в 1919 году был принят сухой закон, производство вина и его продажа были запрещены.
Тогда и вспомнили о былых золотоносных жилах в окрестных горах и о заброшенных шахтах. Все глубже и глубже в поисках золота вгрызались люди в скалы, пока Великая Депрессия не прихлопнула Америку и люди в поисках денег хлынули сюда, чтобы добывать деньги из горных недр. Каждый мало-мальски физически пригодный человек уходил в горы, но золота находили все меньше и меньше, все реже и реже. К 1940 году район снова опустел. Но к этому времени начало вновь подниматься виноделие. Шахты окончательно оказались заброшенными.
– А теперь-то золото попадается?
– с надеждой спросил Боб.
– Нет, - ответил Чанг.
– Если оно и осталось в горах, к нему надо пробиваться с динамитом.
– И помолчав, сказал: - Ладно, надо идти. Сейчас уже поздно. Тетя Лидия, наверное, с ума сходит.
И они двинулись дальше. Боб не забывал ставить свои вопросительные знаки и ложные стрелки на стенах галереи. Чанг вел их уверенно, и только в одном месте он остановился: три галереи уходили из одной точки в разные стороны. После недолгих колебаний Чанг решительно указал рукой вправо, но этот путь оказался недолгим: ярдов через двести они уперлись в глухую стену.
– Тупик, - сказал Чанг и, бросив луч фонаря себе под ноги, воскликнул: - Смотрите!
Перед ними в свете фонаря белели чьи-то кости. Сначала мальчикам показалось, что они видят человеческий скелет, но, присмотревшись, поняли, что перед ними останки какого-то животного, погибшего под обвалом.
– Осел. Какой-нибудь старатель таскал на нем руду. Хорошо, что его самого здесь не завалило. Хотя кто знает. Здесь никогда не вели исследовательских раскопок.
Боб смотрел вниз, его охватывала холодная дрожь, и он обрадованно поспешил вслед за Чангом, когда тот повел их в обратный путь.