Тайна жемчужной леди
Шрифт:
Кажется, он назвал меня дриадой? Интересно, почему. Хотя это мне даже на руку. Пусть считает, что встретил лесную нимфу. А я приберегу свое инкогнито. Это лучше, чем объяснять каждому встречному-поперечному кто я такая и что делаю в кустах. Я подняла глаза на своего спасителя:
– Простите, что потревожила. Спасибо, что поймали. Извините, я спешу – скороговоркой пробубнила я и попыталась вывернуться из объятий мужчины, но он только крепче сжал мою талию.
– Не так быстро, дорогая, – усмехнулся он.
– Уважаемый сэр, прошу Вас, отпустите меня –
– Ух, какая верткая! – восхитился незнакомец, – На вечерний полив орхидей опаздываешь?
– Нет, специализируюсь на кактусах! – огрызнулась я, – Отпустите меня, наконец, – я злобно зыркнула и безуспешно попыталась стряхнуть с себя загребущие руки незнакомца.
– Я слышал, что дриады весьма покладистые в постели. Хотелось бы проверить эту информацию лично, – медовым голосом сказал мужчина и стал наклоняться все ниже к моему лицу с вполне очевидными намерениями, которые тут же и озвучил, – а твоя смазливая мордашка вполне сгодится для моей койки.
От такой вопиющей наглости меня перекосило и уважаемый сэр резко перешел в категорию неуважаемых. Ну, положим, я тоже слышала, что дриады, как и все нимфы, очень любвеобильны и поэтому не особенно разборчивы в связях. Но чтобы вот так! Предлагать прямым текстом средь бела дня? Даже не спросив имени. В голове всплыл утренний разговор с Гаспаром. Два юбкострадателя за полдня для меня многовато. И если светлейшему герцогу высказать свое «фи» по поводу его поведения я не решилась, то здесь меня ничего не сдерживало.
Я обиделась за себя, за дриад, за весь женский род, который вынужден веками тащить на себе груз стереотипности и страдать от мужского эгоцентризма. А обиженная ведьма равно ведьма мстящая. Объект обнаружился тут же, практически на расстоянии вдоха. Я размахнулась и со звонким шлепком впечатала свою пятерню в нахальную физиономию спасителя. На его щеке мгновенно разлился красный след от моей ладони. Незнакомец явно не ожидал такого поворота событий, поэтому просто схватился за щеку и недоуменно захлопал глазами. Хлопай-хлопай, дорогой. Говоришь, дриады покладистые? Что ж, пощечиной я на тебя обиду положила. Сейчас еще злость положу. Ее я положила с особым цинизмом, коленно-прикладным способом. Он моментально сложился книжечкой и зашипел, прикрывая руками свое уязвленное мужское реноме. Вот так, знай, какая я покладистая. Как положу, мало не покажется. Я чопорно расправила складки платья, и, обойдя стонущего приставалу, направилась дальше по дороге.
– Еще раз спасибо, что поймали. Всего вам недоброго, – обернувшись, прощебетала я на прощание. Вслед донеслись какие-то нечленораздельные мычания. Кажется, мне пожелали отправиться на родину Шныря. Я хмыкнула и гордо поплыла в сторону замка.
Проделав обратный путь, я собиралась все–таки добраться до беседки, и встретиться с Крисом и леди Элиз, но столкнулась с обоими уже в коридоре. Они изумленно уставились на меня.
– Ты где пропадала и что у тебя за вид? – осторожно спросил Крис, осматривая меня
– Долго объяснять, – отмахнулась я, – так мы идем осматривать сад?
– Собственно говоря, – замялся друг, – сад и даже правое крыло мы уже осмотрели, – смущенно проговорил он, – а остальное решили отложить. Элиз нужно время, чтобы подготовиться к обеду.
Я изумленно уставилась на Криса. Когда это он успел сблизиться с безутешной леди настолько, что они перешли к неформальному общению?
– Да, – вмешалась девушка, – мы договорились продолжить завтра. Ведь приедет мистер Тэтчерд, мне кажется, вам будет удобнее работать без наличия полицейского в доме.
– Тут вы, пожалуй, правы, – кивнула я, рассудив, что без королевского надзирателя, дышащего в спину, гораздо спокойнее.
– Значит завтра с утра и начнем, – подытожил Крис.
– Простите, я вас покину, у меня еще много дел. Встретимся за обедом, – сказала молодая герцогиня и удалилась, скрывшись за одной из дверей коридора.
– Это что такое было? – зашипела я, – когда она успела стать просто Элиз?
– А что такого? Она сама просила перейти на «ты», – пробормотал друг и быстро перевел тему, – ты почему в таком виде? Что случилось?
– Много чего. – неопределенно махнула рукой я, – Сначала заблудилась, потом подслушивала, потом подралась.
– Словом обычный твой день, – понятливо кивнул Крис, – обсудим это позже. Сейчас тебе тоже не мешало бы привести себя в порядок, выглядишь неважно.
– Спасибо на добром слове, – нахмурилась я.
– Не обижайся, – друг легонько обнял меня за плечи, – кто как не я, скажет тебе правду.
– Ладно уж, – буркнула я, – увидимся вечером.
Расставшись с Крисом на лестнице второго этажа, я пошла к себе.
Шнырь встретил радостным возбуждением:
– Кира, я придумал, как нам разговор с полицейским подслушать, – начал он с порога, но рассмотрев меня внимательно, заинтересованно спросил, – ну и как? Нашла?
– Что? – не поняла я.
– Ну, это самое…– замялся Шнырь.
– Что «это самое?» – я уже начала раздражаться и чертяке грозило попасть под горячую руку.
– Дык любовь… или как там вы, люди, это называете, – уточнил Шнырь.
– При чем тут любовь? – опешила я.
– Так ты же вся в листьях вываляна, – сказал чертяка, внимательно оглядывая меня с головы до ног, – Значит, на сеновале была. А всем известно, зачем туда ходят.
– Да ну? – удивилась я, – мне вот неизвестно. И зачем?
– Так за любовью же, – нетерпеливо пояснил он.
– Да ну? – охнула я, – почему именно туда?
– Там всегда самая большая и самая чистая, – со знанием дела заявил Шнырь.
– Ну тебе-то, как эксперту по сеновалам, точно виднее, – скептически хмыкнула я и продолжила, – в любом случае, я была не там, но об этом мы поговорим позже, когда придет Крис. Так что ты там придумал, выкладывай.
– Да, как я и говорил, у меня отличная идея, – оживился чертяка, – мы решили, что подслушивающее ухо оставить не можем.