Тайная алхимия

Дарвин Эмма

Но как отец может думать, будто я способна на такое?

Я осторожно сунула окровавленную тряпку в рукав и сказала:

— Если король явится сюда завтра, он будет находиться в моей компании.

— Дочь, ты знаешь мой ответ.

— Да, сэр, но я полагаю… полагаю… Я не хочу, чтобы вы это говорили. С вашего позволения, мой господин.

Мгновение отец молчал, словно решая, как лучше меня уговорить.

— Ты не желаешь стать возлюбленной короля?

— Нет, господин. Такой чести я не ищу.

— Иза, но почему? Это и впрямь честь, хотя все священники обязаны это отрицать. Для мужчины… для короля…

такого, как Эдуард Плантагенет, желать тебя… А он желает тебя, я знаю. При каждой встрече он говорит о твоих глазах и твоем лице, спрашивает меня, как ты поживаешь и когда в следующий раз явишься ко двору. Подумай об этом, Иза. Он прекрасный молодой человек, и у него есть все, чего был лишен его отец. Ты одинока, вдовство — плохое утешение для юной женщины. А для нашей семьи это означало бы продвижение, о котором нельзя и мечтать. Подумай об этом! Король — не мстительный человек. Но мы так долго не поддерживали Дом Йорков, что с тем же успехом могли бы выступать против него.

— Но вы состоите в Королевском совете, сэр. А Энтони командует отрядом в Олнуике, и его послали туда, чтобы завоевать еще большее расположение короля. К тому же Энтони выгодно женился, и, когда времена станут поспокойнее, мы легко сможем найти хороших мужей для моих сестер. Пожалуйста, не просите меня сделать то, о чем говорите. Для нас в том нет нужды.

— Я думаю не только о Вудвиллах, Иза. А как же твои сыновья? Ты до конца своих дней будешь бороться, чтобы они не впали в нищету и имели положение, которое должно принадлежать им по праву рождения. Ты должна дать им шанс, говорю я тебе.

— Но господин Гастингс изложил королю мою тяжбу с леди Феррарс, и, согласно договору, Том женится на его дочери, когда у Гастингса будет дочь. Все будет хорошо, я уверена. Господин Гастингс был очень добр. Вы сами сказали, что его слову можно доверять больше, чем слову любого другого человека в королевстве.

— Уильям Гастингс — лучший друг короля, и он тоже не сводит с тебя глаз. Но вы с королем могли бы стать не просто друзьями.

— Но как долго бы это продлилось?

«Как мне заставить его понять?» — подумала я.

— Сэр, я на пять лет старше короля, и я вдова. У него есть сын, а у меня — два сына. Говорят, у него каждый день появляется новая женщина, замужняя или девица. Так сколько он будет желать меня? Я не имею ни малейшего намерения стать одной из таких женщин, не хочу, чтобы мои сыновья знали, какая я. Молю вас не просить меня этого сделать. — Я как будто бросала слова на ветер.

— Если бы ты была похожа на свою сестру Маргариту, я бы об этом не думал. Но ты умная и сдержанная, и, когда Уорик найдет королю жену, нет никаких причин, чтобы его величество к тебе охладел. Разве ты не желаешь его? В королевстве нет женщины, которая бы его не желала.

— Я желаю его не больше, чем желаю солнце, — покачала я головой. — Если я подойду слишком близко, меня сожжет.

— Этого можно не опасаться. Он будет щедрым, не сомневаюсь, и ты будешь обеспечена на всю жизнь. Том и Дикон тоже, и вся наша семья. Тебе больше не нужны будут одолжения вроде тех, что делает Гастингс, а король убедится в нашей преданности. Ты сможешь снова стать хозяйкой своего поместья. А потом… после… будет легко найти тебе хорошего мужа.

— Для подпорченного добра? Человек, который женится на королевских обносках, —

не тот муж, которого я могла бы уважать. Может, у меня и мало денег, но у меня есть доброе имя, есть женская честь. И у меня есть доброе имя сэра Джона. Он был достойным рыцарем. Как я могу так его обесчестить? Вот что я скажу вам, отец: я бы предпочла выйти замуж за честного землепашца, чем быть любовницей короля.

Отец в гневе плотно сжал губы и стиснул кулаки, но не ударил меня. Он был рыцарем, в конце концов, а не человеком, легко распускающим руки.

— Иза, я думал, ты мудрее, — сказал он спустя мгновение. — Я поговорю с твоей матерью. Может, она сумеет тебя образумить.

— Достопочтенный отец, — отозвалась я, склонив голову и обдумывая, какие слова подобрать. — Я молюсь, чтобы вы поняли: я всего лишь женщина, поэтому моя — честь — единственное мое достояние. Но я взрослая женщина, и вдова, и мать. Моя женская слабость нуждается в муже, а не в любовнике, будь он даже высочайшей персоной этой страны. Мне нужен муж настолько же мудрый, насколько глупа моя женская натура, и настолько же сильный, насколько слабо мое тело.

Я замолчала, поглядывая из-под опущенных ресниц. Только увидев, что отец улыбается, я рискнула поднять глаза.

— Где ты научилась такой хитрости, Иза? — Он потрепал меня по щеке. — Я поговорю с твоей матерью, а ты должна еще раз обо всем подумать. Ты понимаешь, как это важно для всех нас? Конечно понимаешь. Жаль, что я должен вернуться в Кембриджшир перед тем, как король уедет на север. Может, если бы ты познакомилась с ним получше… Вскоре мы поговорим.

Король появился у нас после охоты почти без церемоний. Все знатные джентльмены, въехавшие во двор, были один грязнее другого, и король — больше всех остальных.

Но он не принял предложенные моей матерью покои и горячую воду для мытья. Вместо этого король оглянулся по сторонам и, заметив колодец, велел лорду Гастингсу вытащить ведро воды, потом стянул с себя котту [53] и рубашку. Я знала, что он крупный мужчина, широкоплечий и высокий, но до сего дня не подозревала, насколько он хорошо сложен и мускулист. У него была светлая кожа, и я подумала, что он, наверное, часто ездит в рубашке и без шляпы, потому что лицо его обветрилось, как и ключицы и грудь, отчего тело казалось отлитым из красного золота.

53

Котта — длинная средневековая одежда, нижнее платье, надеваемое на сорочку. (Прим. ред.).

Он встряхнулся свирепо, как собака, под потоком воды, смеясь от холода и растирая лицо и руки. Когда король выпрямился, его волосы выглядели медно-золотой копной. Потом он схватил ведро и окатил лорда Гастингса остатками воды, хотя тот был в одежде. Гастингс притворился, что в отместку дает королю подзатыльник.

Затем остальные тоже по очереди умылись, а мне подумалось: «Наслаждаются ли они холодной водой так же, как наслаждался ею король?» Тем временем он, натянув влажную рубашку и котту, взбежал вверх по ступеням, туда, где стояли моя матушка, Маргарита и я, дожидаясь случая приветствовать короля.