Тайная библиотека. Рыцарь Дальней стороны.
Шрифт:
— Всё это так странно…
— Конечно, мой мальчик. С королём Магнусом вы говорили о другой мудрости. Но тебе нужно узнать и эту. Вот Корфул полюбил Аделину, и эта любовь — великий дар. Если он сможет удержать его, если сможет им владеть, то сердце его всегда будет покоиться в вечном Отечестве. А это значит, что все дары Неба будут принадлежать его сердцу. Мудрость, милость, умение справедливо судить, несокрушимая сила духа… Представляешь, каким он станет королём?
— Не понятно, — задумчиво произнёс Витольд. Он был точно во сне. Яркий свет костра, пронзительная тишина ночи, в которой сильный и мягкий голос отшельника говорил о вещах столь же интересных, сколь и странных. — Рядом с принцем
— А как же иначе! Ты знаешь то, чего не знает принц, а я знаю то, чего не знаешь ты. Но погоди, когда вы вступите в бой, ты сразу почувствуешь себя рядом с принцем мальчишкой, несмотря на то, что учил тебя боевому искусству сам маршал Решш. Корфул — воин от рождения. Такой и нужен сейчас Благословенному Краю. Не к добру зашевелился Эрсеп Проклятый. Боюсь, нас ждут тяжелые испытания. Быть может, в жизни принца, а потом и короля Корфула немало бранной славы.
— Жаль, что вы не можете нам помочь сейчас…
— О Небо! Кому я сейчас всё говорил?!
Отшельник покачал головой.
— Не бойся, принцесса в безопасности. До рассвета вы можете спать спокойно. Погоня продлится какое-то время, и каждый из вас найдёт свою судьбу. А теперь спи!
Витольду показалось, что от последних слов отшельника свет костра засиял ярче, словно бы вырвался и наполнил всё вокруг. Свет был таким ярким, что даже защемило сердце, перехватило дыхание. Но постепенно в этом совершенном свете стали вырисовываться какие-то детали. Они складывались в картину. Светлый, залитый солнцем лес, деревья огромные, волшебные, с прихотливо ветвящимися стволами, с золотисто-зелёными, полными света кронами. Витольд увидел фигуру человека в просторных светлых одеждах. Это была женщина. Она так плавно шла, что, казалось, плыла между стволами. Её светлые, очень длинные волосы плавно струились за ней как бы на ветру, как неторопливая волна, бегущая к берегу. Но ветра не было в этом странном лесу. Витольд почувствовал прилив такой глубокой нежности, какой не подозревал в себе. Он пошёл навстречу, точнее наперерез движущейся женщине. Но она, при всей плавности, двигалась быстрее его. Он прибавил шагу, наконец, побежал, но женщина неизменно была впереди него, словно ускользала. Её фигуру время от времени скрывали стволы деревьев, и тогда хранителя охватывала тревога, даже, казалось, свет мерк в волшебном лесу. Но фигура снова появлялась из-за дерева, и сердце снова наполнялось нежностью. В какой-то момент Витольд понял, что ему не догнать женщину, не увидеть её лица, и страх зашевелился в нём.
— Постой! — закричал он, но вместо крика по лесу тихо прошумел гулкий шёпот.
— Погоди!!! — крикнул он ещё сильнее, и снова крика не получилось. В ответ пришёл такой же шёпот:
— Я сплю… Я сплю… Не буди меня, человек…
Женская фигура всё больше удалялась от хранителя. А он уже бежал, задыхаясь в плотном, как вода, воздухе, но всё же пытаясь выдавить из себя крик:
— Погоди! Погоди! Мама!
И тут женщина обернулась…
Первое, что увидел Витольд, когда открыл глаза, было лицо принца Корфула.
— Уже светает, хранитель, пора в путь!
Витольд быстро поднялся. Костёр давно потух.
— В толк не возьму, как это мы заснули. А может, и старик нам ничего не рассказывал, а только всё приснилось?
Принц поправлял упряжь коня.
— Уж не околдовал ли он нас?
— Он добрый, — тихо проговорил рыцарь Орс.
— Может быть, и так, да только и барон Квалдур не промах. Пожалуй, он уже выехал из леса. А мы всё ещё возимся.
Витольду не понравились слова принца, но, по правде сказать, и отшельник вёл себя странно. Чего стоил его рассказ, после которого у юного хранителя ещё больше возросло беспокойство за короля Магнуса.
Хранитель огляделся. Свежий взгляд быстро углядел прогал между деревьями.
— Вон там! — крикнул он. — Вниз по склону! Не дорога ли?
Широкими шагами он пошёл в ту сторону, переступая через земляные кочки, огибая стволы. Лес шёл круто вниз, и меж деревьями в утреннем ясном свете хранитель отчётливо увидел дорогу. Она шла с востока и поворачивала на север. Витольд заспешил назад.
— Мы не доехали вчера до дороги шагов двести.
В глазах принца вспыхнул огонек.
— По коням! — крикнул он.
Через несколько минут всадники были на дороге.
Северный тракт популярностью не пользовался. Товары из вольного торгового Оймена возили по безопасному Восточному тракту, который проходил, огибая Ольдов лес и Чёрную Гряду с юга. Потому неудивительно, что лесная дорога порядочно заросла и была не сильно утоптана. Двум озенгорнским следопытам, каковыми были все рыцари короля Эркора, было несложно разглядеть следы копыт проезжавшего накануне конного отряда. Сомнений не было: вчера здесь проезжали похитители. Принц Корфул пришпорил коня. За ним поспешили рыцарь Орс и хранитель.
Витольд едва поспевал за озенгорскими всадниками и не только потому, что с соколом на руке не поскачешь во весь опор, но, главным образом, по причине того, что его одолевал целый рой мыслей после ночной беседы с отшельником. Да ещё этот странный сон… Что-то сдвинулось в сердце молодого человека, что-то стало не так. Прежде он неотступно был при короле, и вся его жизнь, весь образ мыслей определялись этим служением. Теперь же всё перевернулось вверх дном! Витольд привык во всём доверять своему государю, но слова отшельника о короле Эрсепе вызывали, как это ни странно, большее доверие. Мало того, в их свете нашли объяснение некоторые странности в рассказе короля Магнуса и в его поведении. Хранитель чувствовал себя одиноким, точнее, выброшенным из родного гнезда, выпущенным из школы, но выпущенным как-то неожиданно, до срока. Он был сбит с толка. Мудрость государя и учителя вошла в противоречие с мудростью отшельника, Витольд почему-то уже не мог назвать его стариком. Если в мудрости короля было всё таинственно, торжественно, высоко вознесено над землёй, как великая Тайная башня, то мудрость отшельника была проста и страшно глубока, как сама жизнь, как мир, который окружал его.
То ли оттого, что он сейчас думал об отшельнике, то ли по какой другой причине, Витольду почудилось, что тот стоит у дороги, чуть скрытый в тени леса. Хранитель остановил коня, обернулся… никакого отшельника не было, но в глаза ему бросилась ярко-бирюзовая змейка на кусте боярышника. Подъехав к кусту, он увидел, что змейка эта тряпичная, собственно говоря, никакая не змейка, а пояс из бирюзовой парчи. Только он был замысловато завязан в трёх местах.
Хранитель снял «змейку», повертел её в руках и подмигнул соколу.
— Ну что скажешь, приятель? Хороша добыча?
Фьют глянул на хозяина и тут же отвернул голову, очевидно, давая понять, что утренняя охота его бы больше порадовала.
— Ничего, выедем из леса — погуляешь.
Он развернул коня и помчался что было силы догонять товарищей.
Небольшая задержка обернулась серьёзным отставанием. Дорога, и без того узкая, заросшая по обочине кустарником, плавно сворачивала на восток, и её видимая часть оставалась неизменно пустой. Витольд скакал так быстро, как мог, но так и не нагонял рыцарей. Он уже было решил выпустить сокола, чтобы тот привлёк внимание принца и заставил обождать. Но вдруг из-за куста справа появилась всадники. Они словно из-под земли выросли и неподвижно стояли на дороге. Хранитель чуть не налетел на них.