Тайная капитуляция
Шрифт:
Рёттигер, действуя совместно с Вольфом, направил подразделение вермахта под командованием капитана фон Альвенслебена в Нидердорф с приказом взять группу под защиту. Когда Альвенслебен прибыл на место с впечатляющим отрядом всего из 15 солдат и столкнулся с непримиримостью эсэсовцев, он запросил подкрепление в количестве 150 человек из Добьяко, надеясь, что они прибудут вовремя. Они прибыли, и эсэсовцы, теперь окруженные, пригрозили, что откроют огонь, если армейские подразделения попытаются выбить их с позиций. В конце концов были проведены переговоры, и эсэсовцы, уступающие по численности, согласились передать заключенных. Затем пленники были размещены в окрестных сельских гостиницах под защитой людей Рёттигера вплоть до подписания капитуляции, когда последовало распоряжение направить их на Капри. Там их постепенно рассортировывали и не немцев возвращали
Еще будучи в Казерте, я получил приглашение из ставки генерала Эйзенхауэра и поехал в Реймс на подписание полной и окончательной капитуляции. 8 мая, когда Гаверниц и я вернулись в Берн, нас там ждало еще одно приглашение. Генерал Вольф звал нас обоих в Больцано. Это приглашение я вынужден был отклонить, но Гаверниц туда отправился, поскольку одним из вопросов, который Вольф обязательно хотел решить прежде, чем уйдет со сцены, была передача итальянских произведений искусства, о которых он ранее нас информировал. Кроме того, в интересах истории следовало подумать и о сборе свидетельств о том, что произошло в Больцано 1-го и 2 мая, непосредственно у участников событий, которые там находились в последние дни перед объявлением капитуляции.
Ситуация в Больцано 9 мая, через семь дней после капитуляции в Италии и через два дня после полной капитуляции в Европе, была необычной. После капитуляции горные части передовых дивизий генерала Траскотта двинулись на север от озера Гарда к перевалу Бреннер для встречи с подразделениями американской 6-й армейской группы в Австрии и прокладывания линий коммуникаций. В спешке они оставили в районе Больцано только небольшой отряд военной полиции и подразделение связи. С другой стороны, американские и британские войска в Италии, за исключением тех подразделений войск Содружества, которые направились к Триесту, чтобы занять его раньше Тито, оставались на тех же позициях, которые они занимали, когда была объявлена капитуляция, в ожидании подробных распоряжений о приеме капитуляции и направлении в лагеря сдающихся немцев и итальянцев. Германские войска также оставались там же, где они находились на момент капитуляции.
В результате, когда 9 мая Гаверниц прилетел в Больцано, генералы Вольф, Витингоф и Рёттигер и их подчиненные, все те, кто сыграл такую большую роль в операции «Восход», наслаждались весной в Альпах. Они добивали остававшиеся запасы еды и выпивки и ждали хоть каких-нибудь инструкций от союзников. Вольф недавно сумел привезти в Больцано свою жену и детей и сейчас радовался тому, что впервые с тех пор, как в 1943 г. отбыл в Италию, он может побыть с семьей. Германские солдаты и эсэсовцы были вольны бродить где угодно и загорать на солнышке. В эту идиллию и явился Гаверниц с одним из старших офицеров УСС из Казерты, Тедом Райеном.
Вот отчет об их поездке от аэродрома до центра Больцано: «Перед нами был самый что ни на есть мирный пейзаж, как во время ленча на студии «МГМ». Парень с бронзовым загаром в шортах Африканского корпуса цвета хаки катал на велосипеде улыбающуюся девицу в платье альпийской крестьянки. Какие-то типы, похожие на австрийцев, в черных хомбургах и вельветовых куртках бродили туда-сюда по улицам. На обочине дороги, идущей по полю, сидели развалясь несколько сот солдат вермахта, лишь слегка заинтересовавшихся американским штабным автомобилем, прокатившим мимо них. Первый регулировщик, на которого мы натолкнулись, был, конечно, не американский военный полицейский, а здоровенный, очень корректный, немецкий солдат с автоматом за плечом».
В отеле, где они остановились, также были расквартированы немецкие офицеры, и Гаверницу потребовались определенные усилия, чтобы убедить австрийского директора отеля дать им, американским победителям, пристойные номера.
У штаба Вольфа во дворце герцога Пистойского немецкая охрана проводила их автомобиль по подъездной дорожке. Гаверниц и Райен прибыли в салон, зарезервированный для высшего начальства, как раз вовремя, чтобы успеть к послеобеденному кофе.
Они начали объезд этого участка с визита на квартиру Уолли на третьем этаже. «Уолли был одет в серый, в полоску, двубортный пиджак, который был ему велик и который он носил на протяжении трех недель, и красную полосатую рубашку, а на шее болтался незатянутый новенький галстук. Шифровальные книги и рация размещались на угловом столе, антенна, зацепленная за крышу, была натянута наискосок через комнату. Из окон можно было увидеть соседний дом, разрушенный при бомбардировке 29 апреля, когда Уолли в ярости радировал, что эсэсовцы обозлены. На двери его комнаты,
Затем их отвезли на командный пункт Витингофа, построенный внутри горы и имеющий целую систему туннелей и бункеров и где проходили решающие и почти трагические события ночи с 1-го на 2 мая. Райен и Гаверниц фотографировались с Витингофом, Вольфом, Рёттигером, Дольманом, Веннером и Ниссеном. На снимках все они легко держатся и улыбаются.
Во время этого визита Гаверница и Райена привезли в тирольскую деревню, где Вольф хранил значительную часть сокровищ из флорентийских галерей Уффици и Питти. Его последней мерой по защите произведений искусства от военных напастей и разграбления было игнорирование приказа Гиммлера от декабря прошлого года переправить их в Австрию, на территорию, не подконтрольную Вольфу. Он отговорился тем, что у него недостаточно бензина для транспортировки.
Вольф одолжил Райену и Гаверницу свой автомобиль с шофером, и два американца были вынуждены убеждать шофера не надевать эсэсовскую форму во время этой поездки. В Сан-Леонарде, в маленьком провинциальном здании суда, охраняемом двумя-тремя солдатами американской 10-й горной дивизии, Гаверницу и Райену продемонстрировали самое фантастическое зрелище из всего ими виденного. Во всех комнатах этого малоприятного тесного оштукатуренного здания были собраны величайшие сокровища мирового искусства стоимостью буквально в миллионы и миллионы долларов, картины Рафаэля, Боттичелли, Кранаха, Рубенса, Беллини, Тинторетто, прислоненные к стенам, как карточные столы в чулане, а также несколько скульптур Микеланджело и Донателло.
Райен и Гаверниц, по возвращении в Больцано, немедленно связались с подразделением американской 5-й армии, отвечающем за защиту произведений искусства, которое и занялось проблемой возвращения картин во Флоренцию [28] .
Кроме того, коллекция монет короля Италии стоимостью во многие миллионы долларов, которую Вольф хранил в подвале дворца в Больцано, была возвращена Риму, которому она принадлежала.
12 мая Райен и Гаверниц покинули Больцано. На следующий день, в воскресенье, Вольф устроил многолюдную вечеринку для сослуживцев по случаю своего сорокапятилетия. Пили шампанское. Гости стояли на лужайке возле дворца с бокалами в руках, словно это восхитительное событие могло длиться вечно. Так они стояли там, когда раздался громкий рев с мостовых Больцано. Вскоре конвой из 2,5-тонных грузовиков, принадлежащих 38-й дивизии американской 5-й армии, выстроился вокруг Дворца и на дворе, и немцы, высшие и низшие чины, армейцы и эсэсовцы, были погружены на машины. Затем на этих грузовиках их отвезли в лагерь для военнопленных в Модене. Во владение вступили войска союзников.
28
Работа по сортировке, очистке и упаковке заняла почти два месяца, и, наконец, 20 июля поезд «из 13 грузовых вагонов и 6 вагонов с охраной… который тянул электровоз, покинул Больцано и через 22 часа прибыл на станцию Камподи-Марте во Флоренции… На упаковке поклажи [картин] и на 6 грузовиках были нарисованы опознавательные знаки с американским и итальянским флагами и подписью по-итальянски: «Флорентийские творения искусства возвращаются домой». Грузовики остановились на Пьяцца делла Синьория, где 3000 флорентийцев услышали короткую и яркую речь генерала Хьюма, передавшего сокровища искусства мэру Флоренции». (Отчет американской Комиссии по защите и спасению памятников искусства и истории в зонах военных действий.)
Война со стрельбой на этом фронте утихла, но на повестку дня встали трудные задачи возрождения разрушенного, назначения наказаний за прошлое и восстановления мира для будущего.
Эпилог
Весной 1965 г. Гаверниц предложил организовать встречу союзных и швейцарских участников операции «Восход» в Асконе, в том самом месте, где представители фельдмаршала Александера встретились с генералом Вольфом двадцать лет назад. Датой, которую он предложил для встречи, была годовщина капитуляции, 2 мая. К сожалению, не у всех нас, разбросанных по пяти странам, была возможность собраться в этот день. В конце концов генерал Лемницер, Гаверниц и я, с некоторыми членами наших семей, встретились в Асконе в середине июня. Макс Вайбель жил неподалеку, и кое-кому из нас удалось с ним повидаться.