Тайная каста Ассенизаторов
Шрифт:
взорвалась.
– Странный ты какой-то,- невероятно удивляется она.- Причём тут милиция? Ну, сидел он
пару раз за изнасилование, убийство не доказали. А последний раз, вообще, досрочно
освободили, за хорошее поведение. И что дальше, продолжать жить ему?
Я в тупике от её слов, привык верить в закон, в неотвратимость наказания, хотя с
несправедливостью сталкивался постоянно и, как это ни парадоксально, больше со
стороны власти.
– Пойдём отсюда.
–
горячая энергия. Она не до конца преобразовалась в человека, вокруг неё вьётся,
призрачный контур питбуля.
– Звать тебя как?- оборачиваюсь к своей необычной спутнице.
– Рита.
– Учишься?
– СПИ закончила, факультет автоматизации систем управления.
– Нравится специальность?
– Нет, просто куда-то надо было поступать, а в Севастополе лишь один институт, а в
другой город папа не пустил, переживает за меня,- откровенно говорит девушка.
– Знал бы папа кто ты,- усмехаюсь я.
– Он знает, он тоже оборотень.
– О как! Тогда чего боится?
– На нас тоже охотятся, это ещё со времён инквизиции - Воины Иеговы.
– Так вроде, они за бога, против всякого рода насильников должны выступать,- мне
непонятно.
Рита весело смеётся:- Ты знаешь, где самый большой процент педофилов? В их
среде! В Ватикане вообще разрешены браки, чуть ли не с двенадцатилетними девочками.
Сколько смертей и искалеченных судеб по этому поводу было. Я больше чем уверена,
наступит время, вообще станут практиковаться однополые браки, а по улицам будут
шествовать демонстрации извращенцев.
– До этого не дойдёт,- содрогнулся я.- Пока живём в СССР, этого не допустят.
– Угу, пока живём в стране Советской,- хмыкает Рита.- Папа говорит, СССР развалится и к
нам непрерывным потоком хлынут «западные ценности».
– Что за бред! Советский Союз будет стоять вечно,- не верю я.- А, что он ещё говорит?-
всё же интересуюсь я.
– Война начнётся, с Кавказом. Поезда под откос будут пускать, города бомбить.
– Фантазёр твой папа,- откровенно смеюсь я.
Рита нахмурилась, смотрит недоброжелательно. Судя по всему, отец для неё
авторитет.
– Ты меня извини, конечно, но всё будет иначе. Я в армии служу, так у нас самая
настоящая дружба народов. У меня друзья, один аварец, другой кореец.
– Ты не показатель,- резко заявляет девушка. Видно ей ещё обидно за своего папу.
– Поживём, увидим,- не хочу с ней спорить.
– Поживём, увидим,- со вздохом соглашается она.- А вы в Севастополе недавно?
– Родился здесь.
– Странно, ни разу о вас не слышала.
–
– В Севастополе я, отец, да Дарьюшка … вот вы ещё появились. Только не пойму, вроде
Ассенизаторы, в тоже время, на оборотней не похожи. А вдруг вы дикие?- в её глазах
всплывает ужас.
– И дикие есть?- удивляюсь я, а Рита успокаивается.
– Слышала о них, но не встречалась. Они никому не служат, ни добру, ни злу - дикие.
Послушай, а пойдём, я с отцом тебя познакомлю!
– Поздно уже, ночью, к девушке.
– Не бери в голову, для нас ночь, что день.
– А мать как к этому отнесётся?
– Её нет, она погибла.
– Извини.
– Ничего … это давно было, даже лица не помню.
– Что ж, пойдём. Только телефон у вас есть?
– Конечно.
– Матери надо позвонить, наверное, опять переживает. Далеко живёте?
– На Вакуленчука, у гастронома.
– Так мы соседи, это совсем близко от меня. Мой дом рядом с детским садиком.
– Там моя бабушка живёт, на первом этаже. Правда, её окна ниже уровня земли.
– Бабушка? А почему не вместе живёте?
– Дарьюшка не хочет, к тому же, она там район убирает.
– Её Дарьей звать?- что-то кольнуло мне память.
– Нет, Дарьюшкой,- мягко поправляет меня девушка, очевидно, любит её.
Спускаемся в балку, где-то в стороне мой институт, построен на отшибе, к нему
ведёт длинная дорога, её прозвали «дорогой жизни», зимой по ней разгоняется студёный
ветер, набирает силу и, лупит со всей дури в институтские корпуса и общежития,
вымораживая всё тепло. Помню, занимались в аудиториях, трёх сотках, так прямо внутри, у двери, наметало не хилый сугробчик, многочисленные щели не задерживали снег. И
ничего, надевали перчатки и писали лекции - студенты, народ закалённый!
– В балках нельзя ничего строить и жить,- хмурится Рита.
– Почему?- искренне удивляюсь я.
– Из них бьёт отрицательная энергия. По преданиям, даже колдуны не рискуют жить
внутри их, а лишь на склонах, по чуть-чуть вбирая эту энергию. Если взять сразу, можно
сгореть.
– То ж, предания,- улыбаюсь я.
– Как сказать, наши предки очень серьёзно относились к постройке своих домов.
– А ещё кошку выпускали, чтоб определить, благое место или нет,- шучу я.
– Да, и кошку,- соглашается Рита.- Приметы на пустом месте не вырастают. В принципе, это своеобразная магия. Вот ты, плюёшь три раза через левое плечо, когда дорогу
перебегает чёрная кошка?
– Плюю,- смеюсь я,- так это просто традиция. Как-то, перед экзаменами мне дорогу