Тайная жизнь Лизы
Шрифт:
– Я лучше зажмурюсь, – ответила я.
После промывания я так боялась дать течь, что остаток дня ходила в трех парах трусов.
Конечно, не заметно было, чтоб я похудела хотя бы на унцию, хотя врач и заверяла меня, что все отбросы вышли через трубочку (как она меня ни уговаривала, я не стала смотреть). И вместо обещанной бодрости я ощущала полнейшее изнеможение. И вдобавок, легкую досаду.
Возможно, задница у меня и стала чище, но гостей звать как-то не хотелось, поэтому Ричарда, явившегося вечером без приглашения,
– Ты подстриглась, – сказал он.
– Кроме тебя, никто не заметил. А тебя Сима предупредила? – спросила я.
– Нет, – гневно отверг он это предположение. – Я сразу заметил. Ты выглядишь по-другому. Просто сияешь. Что с тобой случилось за эту неделю?
Я не стала объяснять, что истратила месячную квартплату на трубку, которую вставляют в зад, чтобы очистить организм от завалов камней.
– Да ничего особенного, – ответила я просто. – А что, я правда выгляжу по-другому?
– Да, ты выглядишь классно.
– Спасибо.
– Послушай, я ненадолго. Я знаю, ты меня сегодня не ждала, но мне хотелось бы с тобой увидеться еще раз, прежде чем твой друг приедет сюда. Мне будет не хватать тебя, Лиза.
– Да он всего на несколько дней, – фыркнула я.
– Я знаю, но мне кажется, мне все равно будет тебя не хватать.
– Ну что ты так расклеился. Сходи поиграй в футбол или во что-нибудь еще.
– Да, наверно, надо. Слушай, если ты все же решишь нас познакомить, просто позвони мне. Я хочу сказать, а вдруг он тебе надоест и ты захочешь, чтобы он поиграл с ребятами в футбол или во что-нибудь еще. Чтобы ты немножко отдохнула от него. Я с удовольствием им займусь.
– Спасибо. Не думаю, что устану от Брайана, – сказала я. – И потом, он не играет в футбол.
Он топтался у входа, держась за ручку двери.
– Брайан. Это его имя?
– Да.
– Смешное.
– Возможно.
Повисла пауза. Обычно в таком случае я говорю что-нибудь простое и веселое, но тогда я хотела успеть накрасить ногти. Ричард первым нарушил молчание.
– Э-э… Лиз, а ты… э-э… не подумала о том, что я тебе сказал в воскресенье?
– О чем это?
– Ну, чтобы снять квартиру? Вместе.
Господи, только не это, мысленно охнула я. Я совершенно забыла. Я почувствовала, как мое сердце упало в пятки.
– Да я тут закрутилась, – выпалила я. – Приходится все делать самой. Харриет уехала на неделю, а собаку оставила мне.
Геркулес, как будто дождавшись нужной реплики, вышел и обнюхал посетителя. Ричард наклонился и погладил его по голове.
– Симпатичный, – сказал он.
– Точно как шило в одном месте.
– Может, выгуляем его? Заодно и поболтаем?
– Он не очень любит гулять. Он жутко пугливый.
– Ладно, – кивнул Ричард. – Послушай, наверно, мы увидимся, когда уедет твой друг. Мне просто сегодня захотелось сказать тебе «привет». И
– Что?
– Просто, что ты отлично выглядишь, и вообще. Ты всегда хорошо выглядишь…
Я смущенно коснулась своих волос, затем чмокнула Ричарда в щеку и проводила его до улицы.
– Мне надо рано вставать завтра, чтобы открыть офис, – соврала я.
– И еще одно… – начал он снова.
– Что? – спросила я, обнаружив, что с трудом сдерживаюсь, чтобы не быть резкой.
– Я ведь ничего не подарил тебе на день рождения, но хотел бы пока что подарить тебе это. Пока мы не пошли в магазин.
Он передал мне конверт.
– Но ты уже предложил мне свою кредитную карточку, – сказала я.
– Да, но это я сделал сам.
Я открыла конверт и достала оттуда сложенный пополам в виде открытки лист тонкой бумаги. На первой странице был карандашный набросок. Это была я. Я сразу же себя узнала по позе. Ричард нарисовал меня с фотографии, которую он сделал во время нашей с ним поездки в Брайтон. Я тогда еще была слишком взволнована самим фактом того, что у меня есть постоянный друг, чтобы набраться наглости и пытаться изменить его. Например, сделать так, скажем, чтобы он немного разбогател.
– Спасибо. Очень хорошо получилось, – сказала я.
Это была правда.
– Тебя легко рисовать, – сказал Ричард. – Мне хочется нарисовать тебя как-нибудь с натуры.
– Да, – рассеянно ответила я, засовывая открытку назад в конверт и кладя конверт на стойку для цветов, где он потом довольно долго лежал.
Ричард уже вышел на улицу и стоял на тротуаре.
– Увидимся, – снова сказал он. – Когда уедет твой приятель.
– Да. Пока. Послушай, я закрою дверь, а то если мы будем так стоять, то тепло уйдет из дома.
Ричард кивнул. Я закрыла дверь, чтобы сохранить тепло, хотя на улице был один из самых жарких дней в году. Я поднялась к себе в комнату и спряталась за занавесками. Я смотрела, как Ричард шел по улице, пиная камни и фонарные столбы, пока не скрылся из глаз. Потом я села перед зеркалом и снова долго и внимательно смотрела в него.
Но я смотрела не потому, что была отвратительна себе за холодность, с которой обошлась с другом, позволив ему уйти, словно побитой собаке, – я думала над тем, что он сказал.
Действительно ли я так хорошо выглядела? Я не могла опомниться. Конечно, мои волосы лежали аккуратнее, поскольку Гвидо сделал с ними чудо, и кожа моя неожиданно стала казаться намного чище. Может быть, весь фокус в ирригации кишечника? Я стала становиться в позы, словно четырнадцатилетняя девочка, мечтающая о карьере супермодели. Я постаралась представить, какое произведу впечатление на Брайана после долгой разлуки.
Должен ли он сразу увидеть меня в лучшем виде? Должна ли я при встрече с ним хмуриться, как восходящая звезда, или улыбаться, как дурочка? Не покажется ли физиономия широченной, если я буду широко улыбаться? Щеки при этом не вылезут за уши? Я снова надула губы, решив, что слишком широкая улыбка делает меня похожей на хомяка-маразматика.