Тайное становится явным
Шрифт:
– Паула, мы с вами провели чудесный вечер. И если у вас завтра утром будет болеть голова, все равно у вас останется мой подарок.
– Да? – спросила Паула Калагэна. – Что вы пытаетесь мне сказать? Мне кажется, вы считаете, что настало время, когда мне нужо разыграть сцену исчезновения. – Она слегка всхлипнула. – Я вас не понимаю.
Калагэн поднялся из-за стола.
– Пойдемте, дорогая. Я возьму такси и отправлю вас домой. Мы с вами как-нибудь на днях еще встретимся и снова немного выпьем.
Он
– Все это чертовски неприятно, – произнесла она, – Каждый раз, как только я встречу мужчину, которого считаю настоящим джентльменом, он меня бросает. Я не понимаю этого. Я отказываюсь это понимать.
На лице ее появилось выражение, которому предназначалось изобразить оскорбленную гордость, но стекавшая по сильно нарумяненным щекам черная краска с ресниц несколько портила эту картину. И все же она спокойно последовала за Калагэном.
Когда он вернулся в клуб, Ланселот стоял у бара.
– Я не знал, что вы знакомы с Паулой, – сказал он. – Она может быть забавной, но только когда абсолютнотрезва.
Калагэн ухмыльнулся.
– Вы удивитесь Вендейн, если узнаете, каких людей я знаю. Давайте лучше выпьем.
Он заказал два двойных виски с содовой.
– Давайте присядем, – предложил он. – Я хочу поговорить с вами.
Они сели за столик. Калагэн выпил свое виски и продолжил:
– Мне подумалось, что прежде, чем я уеду обратно в Девоншир, нам следует немного поговорить. Я собираюсь туда завтра утром.
– И могу я узнать, какого черта вы собираетесь там делать? – спросил Вендейн.
– Не знаю, – ответил Калагэн. – В этом заключается самое забавное, когда работаешь сыщиком. Ты никогда точно не знаешь, что ты собираешься делать.
Ланселот отпил немного виски.
– Это чертовски интересно слышать людям, которые платят этому сыщику, – язвительно заметил он. – И тот факт, что он никогда не знает точно, что собирается делать, вероятно, должен доставлять им необыкновенное удовольствие.
– Вероятно, – произнес Калагэн нахальным голосом. – Но вам-то что волноваться? Не вы же мне платите.
Вендейн презрительно улыбнулся.
– К счастью для меня. Если бы я вам платил, то за мои деньги, мне понадобились бы какие-нибудь результаты. А в данном случае, – выражение презрения на его лице стало еще заметнее, – совершенно очевидно, что вы работаете на людей, которые вам платят.
Калагэн вздохнул.
– Это показывает, насколько я честен. Вы так не думаете?
Вендейн поставил стакан и стал доставать из портсигара сигарету. Калагэн заметил, что у него дрожали руки.
– Я слышал о вас, Калагэн, – сказал он. – Вас считают чертовски умным. Разрешите мне дать вам один совет. Не будьте слишком умным тогда, когда дело касается меня. У вас могут быть неприятности.
Калагэн выпустил колечко дыма. И сделал он это с таким мастерством, что оно попало прямо в лицо Ланселоту.
– Конечно, возможность иметь неприятности
– Понятно. Значит, дела обстоят таким образом. – Он с трудом сдерживал нарастающий гнев. – Интересно, а почему вы думаете, что со мной можно разговаривать таким образом? – спросил он.
– Понятия не имею, – ответил Калагэн. – На меня иногда находит. Вероятно, виновата погода или война, или еще что-нибудь. А вам разве это не нравится? – На его лице появилось пренебрежительное выражение, а взгляд голубых глаз стал очень жестким.
– Мне это не нравится, – сказал Ланселот. – И более того, я не собираюсь этого терпеть… Я…
– Ну, расскажите мне, – Калагэн перегнулся через стол, – как вы собираетесь остановить меня?
– Это может быть легче, чем вы думаете, – ответил Вендейн. – Вы можете работать очень усердно на людей, которые вам за это платят. Но, может быть, вы помогаете им в таких делах, что даже умный мистер Калагэн в результате может оказаться в очень затруднительном положении.
– Боже… Боже…, – повторил Калагэн. – Теперь я могу видеть, что вы рассердились. Но вам, Ланселот, еще многому нужно учиться. Особенно вам нужно потренироваться искусству шантажа. Он вам не очень удается.
Лицо Вендейна побелело от гнева.
– Вероятно, вы поймете, что я не шантажирую вас. И, вероятно, даже скорее, чем ожидаете. Люди, подобные вам, напрасно делают поспешные заключения, что такие, как я, должны быть дураками.
– Я и не думаю, что вы дурак, – сказал Калагэн, – я это знаю. А если бы вы им не были, вы бы здесь не сидели и не пытались сбить меня с толку, стараясь научить курицу, как нести яйца.
– Неужели? – презрительно бросил Вендейн, подавшись чуть вперед. – Ну, тогда разрешите мне кое-что вам сказать. Я начал подозревать, что вы что-то затеяли, когда вы посоветовали мне отозвать иск из страховой компании. И вот почему вы это сделали. Вы чертовски хорошо знаете, что по моей инициативе вас пригласили принять участие в этом деле. А я сделал это потому, что хотел надавить на страховую компанию. Я хотел узнать, почему они отказываются платить. И вы должны были это выяснить. Вместо этого, вы оказались тем человеком, который хочет отозвать иск. Любой может легко подумать…
– И что же может любой легко подумать? – спокойно переспросил Калагэн.
Вендейн откинулся на спинку стула. Выражение его лица было далеко не дружеским.
– Они легко могут подумать, что люди, которые должны быть заинтересованы в том, чтобы страховая компания заплатила, не очень в этом заинтересованы. А причиной, по которой они не очень заинтересованы, может быть то, что они могут кое-что знать об этой краже. А так как они испугались, когда я пригласил вас, то перетянули вас на свою сторону. И вы работаете на них, потому что вы такой же жулик, как и они…