Тайное становится явным
Шрифт:
Туристический автомобиль с визгом пронесся мимо Калагэна на расстоянии каких-нибудь двенадцати дюймов.
Калагэн быстро пересек дорогу, скрылся в тени прохода и остановился, выжидая. Через пять минут он услышал ровный звук работающего двигателя.
Он вышел из прохода и повернул за угол Вентура Клуба. Пройдя шагов двадцать, повернул направо и остановился перед неосвещенным входом в клуб. Водитель туристического автомобиля разворачивал свою машину, подавая задом в сторону конюшен, расположенных напротив.
Калагэн
– Выключи двигатель, Рупи, – приказал Калагэн. – Ты можешь оставить машину здесь. И выходи.
Феллинер что-то проворчал, заглушил двигатель, поставил на ручной тормоз и вышел из машины.
– Послушай, – сказал он, – Какого черта…?
Калагэн ткнул стволом пистолета в толстый мягкий живот Рупи и скомандовал:
– Иди впереди меня к задней двери и не разговаривай. Габби ждет там.
Феллинер повиновался. Они опять прошли к проходу и повернули налево. В пятнадцати ярдах впереди Калагэн увидел неяркий свет фонарика, который Габби прикрывал рукой.
Габби вскрикнул:
– Что происходит, Слим? Что за черт! Ведь… это Рупи! Но как же так!
Калагэн перебил его.
– Хватит, Габби. У тебя ничего не вышло, только и всего. А теперь мы можем пойти и поговорить. Извини меня, я сейчас, одну минутку.
Калагэн прижал Рупи к стене и сказал очень тихим, приятным голосом:
– Ты мне уже надоел, Рупи. Ты мне очень не нравишься. Никогда не нравился, но две-три минуты назад ты мне начал очень не нравиться. Сейчас ты отсюда уйдешь, Рупи, и пойдешь не останавливаясь. А пока позволь мне оставить тебе кое-что на память.
Калагэн выхватил пистолет и перехватил его за ствол. Прикладом он ударил Рупи прямо по лицу. Рупи взвыл от боли и стал медленно сползать по стене, пока не очутился на камнях мостовой. Руками он закрывал лицо.
– Поднимайся и убирайся отсюда. Если я еще раз тебя увижу, я разнесу тебя в клочья, ты, жалкое ничтожество.
Рупи поднялся; он продолжал тихонько подвывать и не отрывал рук от лица. Затем неуверенно пошел по проходу.
– Пойдем, Габби, – предложил Калагэн. – Давай поговорим. Не повезло тебе, что Рупи не сбил меня.
Он помедлил, чтобы закурить сигарету.
– Я ждал, когда ты мне позвонишь, – продолжал он. – Я знал, что ты что-нибудь предпримешь сразу, как Паула Роше позвонит и сообщит тебе все, что я велел ей сообщить. Я предполагал, что ты придумаешь какой-нибудь трюк с автомашиной. Единственное, что требовалось от Рупи – это сбить меня и покончить со мной. Просто еще один несчастный случай в темноте.
Калагэн вздохнул.
– Неплохая работа, если бы все удалось.
Габби ничего не ответил. Он повернулся и стал подниматься по лестнице. Калагэн
Было пять минут второго. Калагэн, усевшись в кресло у погасшего камина, наблюдал, как Габби смешивал виски с содовой в двух стаканах у буфета. Габби повернулся и поставил стаканы на стол, потом взял один и протянул его Калагэну.
– Послушай, Слим, ты меня знаешь. Я из тех, кто не помнит зла. Что толку, если я буду говорить, что это была не моя идея с Рупи, это дело с машиной, ты все равно мне не поверишь. Но это не я придумал. Может быть, у Рупи были собственные основания злиться на тебя, понимаешь?
– Понимаю, – ответил Калагэн. Он сделал большой глоток. – Не кажется ли тебе, Габби, что давно пора перестать нагло врать. Ты знаешь, что ты влип. Из того положения, в которое ты попал, есть только один выход.
Габби сел в кресло напротив. Из кармана жилета он достал короткую, но дорогую сигару и раскурил ее. В галстуке его блестела бриллиантовая булавка. Калагэн заметил, что рот у Габби не напряжен, выражал даже некоторую удовлетворенность. Калагэн подумал, что с нервами у Габби было все в порядке.
– Хорошо, – согласился Габби веселым тоном. – Не буду спорить, я попал в неприятное положение, но я могу из него выбраться. Ну что ж, я не прочь тебя послушать, Слим. Тебя всегда интересно послушать. Во что я влип и как я могу выбраться?
– Вот что, Габби, – сказал Калагэн. – Я знаю всю историю и ты тоже. Я попробую тебе обрисовать, как ты попал в это дело. Прежде всего ты не был доволен Ланселотом Вендейном. Он вовлек тебя в эту сделку с акциями. Ты вложил деньги. Сделка лопнула, и ты потерял свои денежки. Ланселот начал тебе не нравиться. Ну, Ланселот относился к тебе с уважением: он хотел заслужить твою благосклонность. Он даже объяснил тебе, что ты был не единственным, кто потерял деньги. Он сказал тебе, что майор Вендейн тоже потерял свои деньги, что он был в еще худшем положении, чем ты – у тебя оставались деньги, может, даже много. Возможно, Ланселот особо подчеркивал этот довод. Он сказал тебе, в какой невероятной ситуации оказался старик. Может быть, он рассказал тебе о том, что заложил поместье.
У тебя возникла мысль, Габби, вполне здравая мысль. Ланселот упирал на то, что, когда майор Вендейн умрет, он будет владельцем драгоценностей и что по закону он имеет право их продать; тогда у него будет состояние в сто тысяч фунтов. Он пообещал, что вернет тебе долг, если ты ссудишь ему еще денег.
Вероятно, ты согласился, но ты не хотел выпускать Ланселота из-под контроля, и поэтому ты познакомил его с Паулой Роше, которая работала в твоем клубе. Ты проинструктировал ее, чтобы она сообщала тебе обо всем, что он делал.