Тайное становится явным
Шрифт:
Из уст Гридли вырвался почти стон. Он прозвучал как стон отчаяния.
– Теперь мы подходим к Вентуре, – все говорил Валпертон. – Мистер Калагэн сообщает нам, что мы не можем выдвинуть никаких обвинений и против Вентуры, потому что Вентура не сделал ничего противозаконного. Мистер Калагэн говорит, что Вентура великодушно ссудил майору сумму в двадцать тысяч фунтов и согласился охранять настоящие драгоценности в надежном месте в качестве гарантии, став таким образом опекуном этих драгоценностей совместно с майором. Калагэн говорит, что Вентура никогда
Валпертон с силой ударил кулаком по столу. Лицо его побагровело.
– Боже мой! – воскликнул он. – Ну и дела! И самое ужасное, что я понимаю, что Калагэн прав. Я не верю, что мы имеем право предъявить кому-нибудь какое-нибудь обвинение. Но я считаю, что с самого начала до самого конца каждый в этой истории имел свои собственные интересы, каждый делал то, что хотел, мороча голову местной полиции и делая дураками нас в Скотланд Ярде.
Он замолчал, чтобы перевести дух.
– Черт возьми! – выкрикнул он с досадой. – Был у нас один человек, которому мы могли бы предъявить обвинение, но и тот мертв… Ему пришлось свалиться с утеса и разбиться!
Валпертон задохнулся от ярости.
– Может, это и лучше для нас, что он мертв, – выпалил он. – Если бы мы его вытащили на суд, он, может быть, в свою защиту сказал, что тоже знал, что драгоценности были фальшивыми… и украл он их просто ради шутки…
Калагэн выпустил колечко дыма:
– Мне чертовски жаль вас, Валпертон. По-вашему, это дело было кучей неприятностей и из-за пустяков. Однако…, давайте доберемся и до вещей, имеющих значение.
Валпертон навострил уши.
– Итак, все-таки есть что-то, что имеет значение? – спросил он. – Поразительно.
Сощурив глаза, он бросил резкий взгляд на Калагэна.
– Калагэн, я так и думал, что у вас есть что-то про запас. Мистер Гринголл говорил…
– Что у меня всегда есть что-нибудь про запас, – ухмыльнулся Калагэн. – Ну что же… почему бы и нет?
Он поднялся.
– Слушайте, Валпертон. Я сказал вам, что если я смогу сделать что-нибудь для вас, я это сделаю. Мы с вами сотрудничали. Практически вы признали, что никакого обвинения против моего клиента, майора Вендейна, или против кого-либо из членов его семьи, полиция предъявить не может. Вы ведь согласились с этим, не так ли?
– Ну… предположим, что да, – ответил Валпертон. – Ну хорошо, не будем спорить, да, я согласился.
Калагэн подошел к столу Валпертона, остановился, глядя на офицера полиции и добродушно улыбаясь.
– Я представлю вам очень хорошее дело, Валпертон. Но сначала вы должны сделать кое-что для меня…
– Что? – спросил Валпертон. – Что я должен сначала сделать? – подозрительно переспросил он.
– Ничего особенного, – сказал Калагэн. – Но сегодня поздно вечером у меня свидание. Я хотел бы поговорить с вами, прежде чем я пойду на это свидание. Я хочу предложить вам, чтобы вы подобрали меня у моего офиса, на Беркли Сквер в одиннадцать тридцать. Думаю, я могу пообещать
Некоторое время Валпертон сидел молча. Он думал о Гринголле и в памяти всплыли слова Гринголла о Калагэне.
В конце концов произнес:
– Хорошо. Что я теряю? Я подбираю вас у вашего офиса в одиннадцать тридцать. Но запомните…
Калагэн поднял руку.
– Не беспокойтесь, Валпертон, – сказал он дружелюбно, – вы подъезжаете в одиннадцать тридцать. Я хочу вам пообещать кое-что: я все еще намерен преподнести вам дело Вендейнов на блюдечке!
Калагэн кивнул Гридли и вышел.
Калагэн закурил, откинулся на спинку стула, положил ноги на стол. Он сидел в таком положении минут пять, взвешивая все возможности, оценивая все шансы. Потом, сняв ноги со стола, взглянул на часы.
Было двадцать пять минут двенадцатого.
Он поднял трубку и позвонил вниз Уилки, ночному портье.
– Я жду мистера Валпертона. Как только он появится, проводите его в мой офис, оставьте его в моей комнате и предложите сигарету. Я сейчас поднимусь в свою квартиру и спущусь через несколько минут.
Калагэн вышел из офиса и поднялся в свою квартиру. Там он прошел в спальню и открыл гардероб. Оттуда он вытащил темно-серую фетровую шляпу.
Внутри шляпы, укрепленная на кожаной основе, прямо под вмятиной в середине шляпы, была пружина. Калагэн подошел к комоду, открыл один из ящиков и вытащил пистолет 22 калибра. Он сунул пистолет под пружину внутри фетровой шляпы и надел шляпу на голову. Рукоятка пистолета лежала у него на макушке, и шляпа не деформировалась.
Калагэн подошел к буфету в углу и достал непочатую бутылку канадского виски. Он отвинтил пробку, сделал большой глоток прямо из горлышка и спустился в офис. Валпертон сидел в кресле и курил.
– Должен сознаться, – сказал он, – я очень заинтригован всем этим.
Калагэн сел за стол и широко улыбнулся Валпертону.
– Должен признать, что вы имеете право получить объяснения, Валпертон. Но не сейчас.
Он глубоко затянулся сигаретой.
– Я так понимаю, – начал он, – что сегодня вечером вы сказали то, что думали, а именно, что полиция не заинтересована в том, чтобы начать какие-либо судебные преследования членов семьи Вендейнов.
– Считайте, что это официальное заявление, – ответил Валпертон, – я встречался со своим шефом по этому вопросу. Он согласен, что нет смысла преследовать кого-либо в судебном порядке в связи с этой кражей. Но об одном мне хотелось упомянуть особо.
Калагэн сказал:
– Не надо. Я знаю, что вы имеете в виду. Забудьте пока об этом.
Он подошел к камину и оперся на каминную доску. Глядя на Валпертона, он сказал:
– Габби Вентура ждет, что я загляну к нему вместе с Ланселотом Вендейном. Ланселот должен Габби деньги. Габби считает, что теперь, когда драгоценности Вендейнов законно могут быть проданы, Ланселот получит крупненькую сумму. Габби хочет быть уверенным, что и ему достанется.
Валпертон удивился: