Тайное становится явным
Шрифт:
А затем, я могу голову дать на отсечение, произошло следующее: Ланселот сообщил тебе, что Эсме Вендейн вышла замуж за Блейза. Могу еще держать пари, что он рассказал тебе, что Блейз явился в эту страну и начал шантажировать Эсме, и что она попросила у него денег, но он не смог выполнить ее просьбу. Я склонен считать, что именно он подсказал тебе идею, что Эсме могла бы решить все свои проблемы, если бы посодействовала Блейзу в краже драгоценностей Вендейнов. Во всяком случае, Ланселот не стал бы волноваться из-за этого. Если бы драгоценности были похищены, он получил
Калагэн замолчал, выпил немного виски и спросил:
– Ну, как я рассказываю, Габби?
Габби усмехнулся вполне дружелюбно, выпустив дым от сигары.
– Не так уж и плохо. Продолжай, Слим. Я уже сказал, что тебя всегда интересно послушать.
Калагэн продолжил:
– Тебе эта ситуация ничего особо интересного не сулила. А ты всегда был из тех, кто не упустит своего шанса, и ты разработал небольшой план, согласно которому смог бы поиметь кое-что от этой сделки. Договорился о встрече с майором Вендейном. Ты разъяснил ему, что его положение было отчаянным, что если он не выплатит двадцати тысяч фунтов по закладной, кредитор лишит его права выкупа поместья Марграуд, и это, скорее всего, несказанно его расстроило. Ты предложил ему взаймы двадцать тысяч, чтобы выкупить закладную, при условии, что он передаст фамильные драгоценности тебе.
Калагэн закурил еще одну сигарету и продолжал:
– Старик был в отчаянии. Он сделал бы что угодно, чтобы только спасти Марграуд, но, вероятно, выдвинул пару возражений. Ты и это все уладил. Сказал, что у него масса времени, чтобы вернуть деньги, и тогда ты вернешь ему драгоценности, и что если он умрет, драгоценности перейдут к Ланселоту Вендейну. После этого ты рассказал ему, как Ланселот втянул вас обоих в сделку с акциями. Ты сказал старику, что в случае его смерти просто будешь держать эти драгоценности в качестве гарантии, пока Ланселот не выплатит то, что он занял.
Другое возражение со стороны майора заключалось в следующем: а что, если вдруг драгоценности надо будет предъявить. Ты сказал, что это твоя забота.
Калагэн усмехнулся.
– Ты знаешь многих из тех, кто занимается подделкой бриллиантов, ведь так, Габби? Так вот, кто-то из них неплохо выполнил для тебя одну работенку. Он сделал копию всех драгоценностей Вендейнов, и ты отдал подделки майору. Даже когда их отправили обратно в банковский сейф, никто не открыл коробки, чтобы посмотреть на них. Это их не касалось, да и вообще все доверяли майору.
Калагэн помедлил, потом спросил:
– Я все еще правильно рассказываю, Габби?
Вентура кивнул.
– Прекрасная работа, Слим, – сказал он несколько покровительственным тоном.
Калагэн продолжал:
– Итак, все было в ажуре. Ты получил фамильные драгоценности Вендейнов. Ты знал, что майор до конца своих дней не сможет расплатиться с долгами и предполагал, что он скоро умрет. Ты душой прирос к этим драгоценностям. Ты и не вспомнил бы о деньгах, которые тебе был должен Ланселот. Драгоценности стоили значительно больше. К сожалению… – помедлил Калагэн, – стали происходить разные события. Фальшивые драгоценности похитили. И ты
Я так полагаю, Блейз не очень-то разбирался в драгоценностях. Так или иначе, он, возможно, отправил всю коллекцию, кроме одного браслета, в Амстердам для переогранки. И очень скоро его приятели по ювелирному бизнесу сообщили ему, что драгоценности фальшивые. Тогда Блейз стал пытать Эсме. И он не только обошелся грубо с Эсме, но и отправил записку без подписи Ланселоту, где сообщил, что драгоценности были фальшивые. Ланселот знал, от кого пришла записка. Он показал ее мне, и, держу пари, он ее и тебе показал.
– А теперь слушай, Габби. Ты отдашь мне эти драгоценности, а что касается кражи, иска в страховую компанию и всего остального, с этим все будет для тебя в порядке.
Он замолчал, так как зазвонил телефон. Вентура поднял трубку и ответил. Через минуту он повернулся к Калагэну и сказал:
– Это какой-то полицейский – Валпертон. Хочет поговорить с тобой.
– А, да, – откликнулся Калагэн, – я с ним договорился, чтобы он позвонил, так, на всякий случай: вдруг со мной что-нибудь случилось бы здесь.
Он подошел к телефону и взял трубку:
– Это вы, Валпертон?
На другом конце линии Уилки тихо произнес:
– О'кей, мистер Калагэн.
– Думаю, все в порядке, – говорил Калагэн. – Я здесь с Вен-турой. Не думаю, что возникнет необходимость в судебном разбирательстве. Все дело прояснилось лучшим образом. Большое спасибо. Спокойной ночи, Валпертон.
Он повесил трубку. Габби стоял перед камином, положив одну руку на каминную доску и глядя в погасший камин.
– О'кей, Слим, – произнес он. – Я чувствую, когда проигрываю. Впервые в жизни из меня сделали идиота. И я не имею в виду тебя, я имею в виду этого ублюдка Ланселота.
Лицо у Габби полыхало, он был в ярости.
– Не волнуйся, Габби, – успокоил Калагэн. – Сегодня вечером я встречался с Ланселотом.
Он протянул ему листок бумаги, который достал из нагрудного кармана.
– У тебя будет все в порядке, Габби, если теперь ты начнешь честную игру. Ланселот и майор Вендейн согласились, что драгоценности надо продать. Ланселот получит свои пятьдесят тысяч фунтов.
Калагэн широко улыбнулся Габби.
– Так что все, что тебе надо сделать, – добавил он шутливо, – это сразу же после продажи драгоценностей не отставать от Ланселота и потребовать деньги, которые ты ему одолжил.
Габби улыбнулся:
– Очень мило с твоей стороны, Слим, что ты рассказал мне все это. Я этого не забуду.
– Я тоже так считаю, – ответил Калагэн все в том же тоне, – что это очень мило с моей стороны, Габби, особенно после того, как Рупи пытался наехать на меня сегодня.