Тайновидец. Том 2: Эликсир сущности

Рудин Алекс

Прудников озадаченно снял очки и снова принялся протирать стекла.

– Ночью темно было, – невыразительным голосом сказал он. – Вот и не заметили след.

Степан Богданович покрутил головой, как будто его короткой шее стало тесно в вороте мундира. Потом решительно кивнул Мише:

– Господин Кожемяко, позовите сюда городовых. Пусть внимательно осмотрят траву от этой клумбы до той калитки. А вы измерьте и зарисуйте след.

– Слушаюсь, господин следователь, – послушно ответил Миша.

– Не нужно, – неожиданно

вмешался Зотов.

Он присел на корточки возле клумбы и поднес длинную ладонь к следу. Задумчиво пошевелил губами, что-то прикидывая в уме.

– Ростом с человека, не меньше. И точно не иллюзия – след глубокий. А когтищи-то какие! Я вызову нашего эксперта.

– Как хотите, – с облегчением пробормотал Прудников. – Нам меньше работы.

Зотов легко поднялся и посмотрел на меня.

– Что думаете, господин тайновидец? Тварь пробежала через сквер, напугала свидетелей и скрылась в одной из подворотен? Может быть, нам обыскать дворы?

– Да эти дворы тянутся отсюда до самой городской стены, – возразил Прудников. – И везде арки, проходные подъезды. Чтобы их обыскать, не одна неделя потребуется.

– Думаю, есть другой способ, – улыбнулся я, глядя на заднюю стену театра.

В ней виднелась узкая дверь, окованная железом. Над дверью нависал небольшой козырек, а рядом пристроился одинокий фонарь.

– Как думаете, что это?

– Служебный выход, – пожал плечами Зотов.

– Вот именно, – усмехнулся я. – Господин следователь, в какое время свидетели видели ящера?

– Около полуночи, – скучным голосом ответил Прудников.

– Значит, в театре еще шел спектакль.

– Вы думаете, это мог быть один из артистов? – догадался Зотов.

– Артисты часто используют зелья превращения вместо грима, – кивнул я. – Думаю, начать надо именно с театра.

– Точно! – просиял Прудников. – Кто-то из артистов решил подшутить над прохожими, вот и все. Господин Кожемяко, немедленно допросите персонал театра и найдите этого шутника. На крыльце я видел швейцара – начните с него. Запишите все показания, чтобы преступник потом не отвертелся.

– Не будем делать поспешные выводы, – поморщился Зотов. – Раз уж мы все здесь, поговорим с персоналом театра вместе.

– Для чего? – изумился Степан Богданович. – Мой помощник прекрасно справится, уверяю вас.

Взгляд начальника тайной службы похолодел.

– Это приказ, господин следователь, – ледяным тоном ответил он. – Вы, и ваш помощник идите с нами, а городовые пусть дождутся эксперта.

Зотов посмотрел на меня.

– Александр Васильевич, вы не откажетесь и дальше помочь в расследовании?

– Не откажусь, – улыбнулся я.

И посмотрел на часы. Три часа у меня есть, отлично.

Следователь хотел еще что-то сказать, но Зотов легким движением ладони остановил его. Послал зов эксперту – я понял это по отсутствующему выражению его лица –

выслушал ответ и кивнул нам:

– Эксперт уже выехал. Идемте, господа!

****

– Господин Кастеллано изволит отдыхать! – отважно заявил швейцар, со страхом глядя на золоченые пуговицы кителя Прудникова. – Вчера премьера была. До утра гуляли-с.

Вблизи швейцар выглядел не так величественно. Под его мутными глазами набрякли мешки, а из рукавов роскошного мундира выглядывали несвежие обшлага сорочки.

– Мы ненадолго, – успокоил его Зотов.

– Прошу-с!

Почтительно наклонив седую голову, швейцар с привычным усилием распахнул тяжелую дверь.

– Благодарю, – сухо бросил Зотов, проходя в прохладную полутьму театрального фойе.

Следователь и Миша шли за ним.

– А вы куда?

Швейцар с подозрением посмотрел на меня и даже попытался закрыть дверь перед моим носом. Но дверь оказалась слишком тяжелой.

– Я с ними, – широко улыбнулся я.

Только взглянув на швейцара, я понял, что он из тех, кто любит поболтать. Это было мне на руку. Наверняка он что-то видел или слышал.

– Вы ведь со вчерашнего вечера здесь? – спросил я. – Ничего необычного не произошло во время премьеры?

Секунду швейцар недоверчиво смотрел на меня. Размышлял, стоит ли отвечать незнакомому молодому человеку в летнем костюме.

Но швейцару было скучно, а моя уверенная улыбка решила дело.

– Артист у нас пропал, – поделился новостями швейцар. – Спиридон Ковшин. Господин Кастеллано рвал и метал!

– Спиридон Ковшин? – задумался я.

Театральные премьеры и раньше не очень привлекали меня. А перебравшись в старый особняк на Каменном острове, я совсем забросил светскую жизнь. Но фамилии известных артистов часто мелькали на страницах газет, а газеты я читал регулярно.

– Не помню такого. Кто-то из статистов?

– Да вы что, господин хороший!

Швейцар многозначительно поднял лохматые седые брови и округлил мутные глаза.

– Восходящая звезда! В новом спектакле у него главная роль. Вчера премьера была, а он пропал! Первый звонок, второй, третий – а Ковшина нет! Публика уже в зале, господин Кастеллано кричит, премьера срывается!

Швейцар так убедительно изобразил гнев и отчаяние неизвестного господина Кастеллано, что я усмехнулся:

– Вам бы на сцене играть.

– А я и играю, – довольно кивнул швейцар. – Господин Кастеллано мне важную роль поручил. Слов нет, зато все время на виду у публики.

– И кого же играете?

– Швейцара.

– Ясно, – рассмеялся я. – Но я ничего не слышал о сорванной премьере. Как же господин Кастеллано выкрутился?

– Дублер спас положение. Господин Удашев. Хороший артист, из старых. Не чета нынешним. Ох, как он короля Лира играл! Сам император аплодировал.