Тайновидец. Том 2: Эликсир сущности

Рудин Алекс

Швейцар закатил глаза и с чувством произнес:

– Дуй ветер! Дуй, пока не лопнут щеки! Лей дождь, как из ведра и затопи верхушки флюгеров и колоколен!

– Браво! – улыбнулся я. – У вас талант.

– Вот! – благодарно кивнул швейцар. – И господин Кастеллано так сказал.

– А как вы думаете, что случилось со Спиридоном Ковшиным? Почему он не пришел на премьеру?

– А кто вам сказал, что он не пришел? – удивился швейцар. – Пришел, еще полудня не было. Спиря всегда рано приходит. Репетирует у себя в гримерке,

готовится. Важная роль, надо понимать!

– Так куда же он делся?

– А то вы не знаете?!

Швейцар хитро улыбнулся.

– На улице за театром есть трактир. Работает с утра и до утра. Не закрывается, значит. Наши артисты всегда туда бегают, горло промочить. Выскочат через заднюю дверь, и бегом, пока господин Кастеллано не увидел. Вот и Спиридон туда побежал. Переволновался, видно, перед премьерой. Ну, и решил принять для храбрости. А оно, знаете, как? Где одна рюмка, там и вторая. А потом и графин. А как понял, что лыка не вяжет, так и решил не возвращаться, чтобы господин Кастеллано его не прибил. Теперь дома отлеживается, прячется.

Швейцар говорил уверенно, со знанием дела.

– Вы видели, как Ковшин выходил из театра? – уточнил я.

– А зачем мне видеть? – изумился швейцар. – Я и так знаю. В трактир он пошел. А куда еще?

– И то верно, – улыбнулся я. – Последний вопрос – как мне найти господина Кастеллано?

– У него квартира прямо в театре, – охотно объяснил швейцар. – Как войдете в фойе, поверните налево. Пройдете коридором, там широкая дверь. За ней еще коридор, а потом лестница. Подниметесь на два этажа, там опять коридор…

– А мог бы кто-нибудь меня проводить? – терпеливо спросил я.

– Правильно, – уважительно кивнул швейцар, впечатленный моей находчивостью. – Сейчас я вызову билетера, он покажет.

Швейцар закатил глаза и наморщил лоб, посылая зов билетеру. На его лице появилась страдальческая гримаса – даже такая простая магия давалась ему с огромным трудом.

– Фух! – облегченно выдохнул он. – Билетер ждет вас в фойе, господин хороший.

– Спасибо за разговор, – улыбнулся я. – Вы очень помогли следствию.

С этими словами я протянул швейцару серебряный рубль.

– Благодарю, ваша милость! – умилился швейцар, бережно принимая монету. – Прошу!

Проворно спрятав рубль в карман роскошного мундира, он потянул на себя тяжелую створку двери.

Билетер в белых перчатках проводил меня к дверям квартиры господина Кастеллано. Шли мы долго. Так что, разглядывая роскошную потрескавшуюся лепнину и громадные театральные механизмы, я не терял времени и успел разговорить билетера. И узнал, что господин Кастеллано руководит Старым Театром уже десять лет. Сам набирает и выгоняет артистов, сам придумывает декорации и ставит спектакли.

– Значит, господин Кастеллано – режиссер? – уточнил я. – А директор у театра есть?

–

Целый совет директоров, – понизив голос, ответил билетер. – Но они в театральные дела не вмешиваются. Только на премьеры приезжают.

За стеной слева что-то загудело. Потрескавшийся паркет под моими ногами задрожал, с потолка посыпалась меловая пыль.

– Что это? – удивился я.

– Декорации опускают, – невозмутимо ответил билетер.

Я из любопытства взглянул в пыльное полукруглое окно, которое выходило на площадь перед театром. И увидел, как далеко внизу поворачивает за угол швейцар в роскошном красном мундире. Судя по направлению, он стремился в тот самый трактир на улице Лунных Фонарей.

Простое и очевидное решение – обменять честно заработанный рубль на пару рюмочек удовольствия.

– Пришли, – сказал билетер, останавливаясь перед потемневшей деревянной дверью.

Тонкую резьбу на двери давно следовало заново покрыть лаком. Наверное, дверь сохранилась еще со времен князей Гостомысловых. Как и растрескавшаяся лепнина.

– Это квартира господина Кастеллано. Если на обратном пути заблудитесь, пришлите мне зов.

– Благодарю, – улыбнулся я и расстался еще с одной монетой.

Прислушался и удивленно хмыкнул. За дверью было тихо. А куда делись мои спутники? Я был уверен, что они вовсю допрашивают режиссера, пока я болтаю со швейцаром.

Звонка возле двери я не обнаружил. Поэтому постучал костяшками пальцев по звонкому дереву и громко позвал:

– Господин Кастеллано, вы у себя?

– Провалитесь в ад! – раздраженно ответил из-за двери сочный баритон. – До трех меня нет!

Что-то тяжелое ударило в дверь с той стороны и, судя по звону, разлетелось вдребезги. Испуганно взвизгнула женщина.

Ничего себе!

– Это полиция! – повысив голос, строго сказал я. – Откройте!

На секунду за дверью повисла мертвая тишина.

– Открой, Марио! – внезапно закричала женщина. – Ты ни в чем не виноват! Они не посмеют тебя обвинять! Я впущу их, или они выломают дверь!

Я услышал быстрый топот босых ног. Затем женщина вскрикнула:

– Там стекло на полу! Марио, брось мне тапки и халатик!

– Донна ступида! – грубо оборвал ее баритон. – Накройся одеялом! Я сам разберусь.

Щелкнул замок. Я увидел смуглого небритого мужчину в небрежно запахнутом ярком халате. Его курчавые волосы уже начали седеть.

– Я ничего не брал! – сверкнув темными глазами, заявил мужчина. – Кроме того, я все отдам! Вы знаете, сколько стоит ремонт здания? А костюмы? А осетрина в буфете?

– Господин Кастеллано? – вежливо спросил я. – Вы позволите войти?

– Врывайтесь! – театрально воскликнул Кастеллано и широким жестом распахнул дверь.

Одновременно распахнулся и его халат, но я, к счастью, успел зажмуриться.