Тайны Кипеллена. Дело о благих намерениях
Шрифт:
– …и вообще, лицензия на эту чуду-юду скаженную у тебя есть?!
Лицензия, конечно, была, пусть и полученная в Школе задним числом при содействии моего старого учителя – магистра Никола. Но на её предъявление не хватило времени. Оскорблённый в лучших чувствах диван раззявил пасть на боку и звучно щелкнул зубищами.
Фея замолкла.
Фея исчезла.
Несколько секунд я недоумённо переглядывалась с Делькой и призраками, пока из недр дивана не донеслись приглушенные фейские вопли, обещающие нам золотуху с почесухой и чих с расстройством желудка.
Адель нервно хихикнула. Мне же оставалось только
– Кусь, фу! – не выдержала я. – Плюнь! Куць тебя во все подушки! На дрова пущу!
Угроза, обычно мгновенно усмиряющая диван, в этот раз не возымела никакого действия.
Мебель продолжала упорствовать, периодически потряхивая «башкой». Фея отчаялась и затянула какую-то заунывную арестантскую песню. Выносить эту какофонию не было уже никаких сил, и я прибегла к запрещённому приёму – наклонилась к дивану и раздражённо прошипела:
– Верну Мышу на опыты!
Кусь набычился и попятился от меня задом, пихнул ещё один стеллаж и присел на лапах, когда на него полетели тяжёлые тома по начертательной магии. Фея внутри взвизгнула и затихла.
– Ну!
Я требовательно протянула руку к диваньей пасти. Тот помялся, переступил лапами, глухо постукивая о пол, и недовольно выплюнул добычу мне в ладонь. Не ожидая, что Фийона окажется такой увесистой при росте в десять дюймов, я едва не уронила её и, только аккуратно усадив пострадавшую на стол, устроилась напротив.
– Фийона, вы в порядке, он вас не покалечил?
Меньше всего хотелось объяснять в Сером трибунале, почему их сержанта сожрала моя мебель.
Диван обиженно сопел за моей спиной.
Фея вяло покачала головой и хрипло пропищала:
– Шапра 4 есть?
– Есть. Дель, в кабинете, в верхнем левом ящике стола фляга, принеси, а?
Адель, коротко кивнув, метнулась в кабинет. Врочек недовольно заворчал себе под призрачный нос, что грех переводить шапру на какую-то там фею – тем более, его шапру. На резонное замечание Анисии, что пойло призраку уже без надобности, Франц надулся ещё больше, и перепалка пошла по второму кругу. Устало отмахнувшись от них, я подозвала диван и пересела на него, здраво решив, что гораздо лучше пристроить свое бренное тело с комфортом, чем сидеть на корточках. Вернулась Делька с квадратной флягой тёмного стекла в руках.
4
Крепкий алкогольный напиток, настоянный на пряностях
Нацедив несколько капель в отвинченную крышку, я протянула её фее. По лавке мигом разнёсся аромат пряностей. Фийона, выхватив у меня импровизированную чашу, выхлебала её в два счета, громко хлюпая.
– Хозяйка, по-овтори-ить, – пьяненько потребовала фея, сунув мне под нос опустевшую крышечку.
– А не развезёт? – очень сильно постаравшись превратить насмешку в сомнение, спросила ваша покорная слуга.
Ну не вязалась у меня эта нахальная малявка с грозным Серым трибуналом.
– Не-е, – заплетающимся языком пробормотала
Пожав плечами, вновь сунула ей в ладошки наполненную крышечку. Едва дохлебав до половины, фея громко икнула, свела глазки в кучку, завалилась набок и тоненько, с присвистом захрапела. А остатки шапры заляпали стол.
– Говорила же ты ей, развезёт, – хихикнула Делька. – Откуда она вообще взялась?
– Это долгая история, – отмахнулась я, – расскажу как-нибудь. У тебя-то что случилось?
За всем приключившимся в лавке сыр-бором Адель слегка повеселела и не выглядела такой уж озабоченной, как на крыльце, но стоило вернуть её к насущным проблемам, как вновь помрачнела.
– Джульетта умерла, – хмуро сообщила Делька.
– Скворцонни? – зачем-то уточнила я, хотя и так было ясно. Иных общих знакомых по имени Джульетта у нас не было, но подруга все равно кивнула. – Как? Когда?
– Неделю назад. А узнали только сегодня, когда нарочный из Клёнека привез пакет от её душеприказчика. Мы с отцом едва с кладбища вернулись – у матушки сегодня годовщина, – напомнила Адель, видя мой недоумённый взгляд.
Я лишь кивнула, да, точно, Редзян, отец Адели, уже лет двадцать как безутешный вдовец.
– А тут только с нарочным переговорили, даже в дом толком не вошли, как мажордом на батеньку налетел с воплями «обокрали, убили, ограбили», – вздохнула Делька, – и ведь не в первый раз – неделю назад только горничную уволили, потому как рылась, где не следует. И это человек проверенный, иных в доме не держат. Ну, батенька лицом малость изменился, меня поспешно услал подальше. Я-то всё равно к тебе собиралась… А пакет от Джульетты на моё имя был, ну, его и забрала. Пока ехала, открыла, посмотрела. Там рукопись для тебя, так что заказ в силе, не переживай…
Ответный кивок получился слишком глупым. Какой заказ, какая рукопись, на Адели лица нет!
– Делька, а ну выкладывай всё! – потребовала я. – Что такого страшного было в том пакете, что ты сидишь, словно у тебя несварение?
Подруга секунду помешкала, а после дрожащими пальцами вынула из-за корсажа сложенный в несколько раз лист бумаги.
– Это письмо от Джульетты, – выдохнула она.
Я забрала послание и углубилась в россыпь маленьких округлых буковок.
Та-ак… Дорогая моя Адель… угу, взаимное эпистолярное лобызание в щёки, природа-погода, уведомление о том, что если сие достигло рук получателя, то отправительница померла. Дальше… О, Делька нынче ещё более завидная невеста, чем раньше… Ну никто не говорил, что пани Скворцонни бедна. Ага! А вот и обо мне пара слов. Рукопись, контракт, куда отправить по завершении работ… Я быстро пробегала глазами убористые строчки, но споткнулась на очередном абзаце и вытаращилась на письмо, словно на ядовитую гадюку. Что-о?!
– Ты из-за этого сидишь, будто пуганная мышь?
Повернув листок к Адели, указала на имя её матери в строке.
Подруга судорожно кивнула.
– А-алана, – запинаясь, выдавила она, – знаю, что мой отец не самый светлый и безобидный человек в Растии, да и с Джульеттой они не ладили, но её подозрения про маму…
– Да какие уж тут подозрения, она прямым текстом пишет, что он убил Агнешку, – скривилась я.
Вот уж точно, не было печали, мракобесы накачали.
– Ну, вот как ты думаешь, могло…