Тайны летней ночи
Шрифт:
— Где вы научились играть в шахматы? — спросила она, наблюдая за движениями его рук, расставлявших фигуры в нужной позиции.
— У отца.
— Вашего отца?
Уголок его губ дернулся в издевательской полуулыбке.
— По-вашему, мясник не может играть в шахматы?
— Конечно, я… — Щеки Аннабел загорелись. Убитая собственной бестактностью, она невнятно пробормотала: — Простите.
Хант продолжал спокойно наблюдать за ней.
— Похоже, у вас сложилось ошибочное представление о моей семье. Ханты — это респектабельный средний класс. И я, и мои братья
Поняв, что он не собирается ее осуждать, Аннабел немного успокоилась.
— А почему вы не захотели работать на отца? — допытывалась она, вертя пешку.
— В юности был озорником и упрямцем, — с улыбкой признался Хант. — И когда отец что-то приказывал мне, я всегда делал наоборот.
— И каковы были последствия? — лукаво осведомилась Аннабел.
— Сначала он пытался быть со мной терпеливым, но когда ничего не вышло, решил принять свои меры. — Даже сейчас, через столько лет, Хант поморщился и грустно улыбнулся. — Поверьте мне, не стоит попадаться под руку мяснику: у него руки крепче дубовых поленьев!
— Могу себе представить, — пробормотала Аннабел, искоса поглядывая на разворот его плеч и вспоминая неподатливость мышц. — Но ваша семья, должно быть, очень гордится вашими успехами.
— Возможно. — Хант равнодушно пожал плечами. — К сожалению, мои амбиции только вызвали отчуждение между нами. Родители не позволяют мне купить им дом в Вест-Энде и не понимают, почему я предпочитаю там жить. Кроме того, мои финансовые операции не кажутся им настоящей профессией. Они были бы счастливы, занимайся я чем-то более… ощутимым.
Аннабел во все глаза уставилась на него, внезапно поняв то, что осталось недосказанным. Она всегда знала, что Саймон Хант не принадлежал к высшим кругам, в которых, однако, вращался. Но до этого момента ей в голову не приходило, что он точно так же был чужд и миру, который оставил позади. Неужели он хотя бы иногда не чувствует себя одиноким? Или старается занять себя, чтобы ни о чем не думать?
— Не могу придумать ничего более ощутимого, чем десятитонный локомотив! — заметила она.
Хант рассмеялся и потянулся к пешке, все еще зажатой в ее руке. Но Аннабел почему-то не спешила выпустить фигурку из слоновой кости, так что их пальцы переплелись. А взгляды скрестились. Она была потрясена теплом, струившимся из его руки и распространявшимся по всему ее телу. Все равно что дремать на солнышке после нескольких бокалов вина…
Но удовольствие длилось недолго. Глаза как-то неприятно защипало, возвещая о неожиданно нагрянувших слезах.
Ошеломленная, Аннабел отдернула руку, и пешка полетела на пол.
— Простите, — неловко усмехнулась она, неожиданно испугавшись того, что может произойти, если она останется с ним еще на полчаса. Неуклюже поднявшись, она отошла от стола. — Я только сейчас поняла, как устала… похоже, вино все-таки подействовало на меня. Мне, пожалуй, следует вернуться к себе. Думаю, у вас еще есть время побыть среди гостей, так что ваш вечер не пропадет даром. Спасибо
— Аннабел, — перебил Хант, одним грациозным прыжком оказавшись рядом. Сильные руки сжали ее талию. Брови озадаченно сошлись на переносице. — Вы ведь не боитесь меня? — пробормотал он.
Аннабел молча покачала головой.
— В таком случае почему столь внезапная спешка?
Она могла изобрести тысячу предлогов, но в этот момент благоразумие, остроумие и такт покинули ее. И поэтому она могла лишь ответить с прямотой летящего в голову молотка:
— Я… не хочу этого.
— Этого?
— Я не собираюсь становиться вашей содержанкой, — пояснила она и, поколебавшись, добавила шепотом: — Я могу достичь большего.
Хант долго обдумывал откровенное заявление, не отнимая рук от талии девушки.
— Это означает, что еще есть шанс найти себе мужа, или вы намереваетесь стать содержанкой аристократа? — спросил он наконец.
— По-моему, это совершенно не важно, — отмахнулась Аннабел, отстранившись. — Ни в том, ни в другом случае вас это касаться не должно. Действующим лицом в этой драме вам все равно не стать.
Хотя она отказывалась посмотреть на него, все же ощутила его взгляд на себе.
— Я отведу вас в вашу комнату, — бесстрастно бросил он и проводил ее до двери.
Глава 16
Наутро Аннабел почувствовала себя настолько окрепшей, что спустилась вниз. К ее радости, оказалось, что встреча с гадюкой вызвала общее сочувствие всех собравшихся, включая лорда Кендалла. Проявив приличные случаю сострадание и участие, он сидел рядом с ней за завтраком, накрытым на задней террасе, и даже настоял на том, чтобы держать тарелку, пока она выбирала на буфетном столе лакомые кусочки. Едва ее стакан с водой пустел, Кендалл давал слуге знак его наполнить. Впрочем, то же самое он делал и для леди Констанс Дарроуби, немедленно присоединившейся к ним.
Вспомнив рассказы подруг о леди Констанс, Аннабел украдкой рассматривала соперницу. Кендалл, похоже, всерьез заинтересовался девушкой, державшейся спокойно и чуточку отчужденно. Она отличалась элегантной худобой и была одета в стиле, недавно вошедшем в моду. И Дейзи была права — рот у нее действительно напоминал ридикюль на шнурке, и с постоянно округлявшихся губ слетали томные охи и вздохи каждый раз, когда Кендалл делился с ней очередными открытиями в ботанике.
— Сколько вы, должно быть, пережили! — заметила она Аннабел, услышав историю с гадюкой. — Какой ужас! Просто чудо, что вы не погибли!
Несмотря на ангельскую улыбку, холодный блеск светло-голубых глаз выдавал хищницу, которая вряд ли расстроилась бы, скончайся она на месте.
— Но я вполне здорова и более чем готова к новой прогулке по лесу, — объявила Аннабел, улыбнувшись Кендаллу.
— На вашем месте я не стала бы переутомляться так скоро после болезни, — посоветовала леди Констанс. — Судя по вашему виду, вы еще не совсем оправились. Но я уверена, что через несколько дней ваша бледность сменится здоровым румянцем.