Тайны русских волхвов. Чудеса и загадки языческой Руси

Асов Александр Игоревич

Бабушки, крестясь, скидывают шубки, остаются в белых сорочках. Они подходят к проруби, быстро окунаются в ледяной воде.

– Возврати мне радость спасения Твоего, и духом владычественным утверди мя…

Здесь-то в тот раз и увидели Игната Васильевича.

Он спустился от своего дома по тропке. Выглядел странно, – распахнутая рубаха, растрепанная борода, обуви на ногах не было. Он босыми пятками месил снег. В руке держал ведро – для святой воды.

– Да пропустите же и меня к Ярданю! Ярилиной водицы жажду испить! – вот так и сказал. Да громко так, чтоб, значит, все слышали.

Поп-то

от неожиданности чуть крест свой не утопил в проруби.

– Свят-свят! Не поминай беса языческого на празднике господнем!..

Тут и бабки стали Игната от проруби отгонять, так что он чуть всю воду зачерпнутую не расплескал.

– А я что? – беззлобно отмахивался он от бабок. – В «Ярдани», там ведь та вода, что Ярила дал… Вот по весне он все снега растопит, сами то же и увидите!..

* * *

Пустой старый дом… поскрипывают половицы, поет сверчок. Игнат лежит на кровати бородой кверху, ворочается, стонет, на лбу его высыпает пот…

Ему видится, что он сидит один на вершине горы, на камне разрушенного храма, да только не того, что разрушили буденовцы, а еще более древнего, языческого…

Он чуть наклонил голову. На нем ярига белоярова, жреческое облачение. Он – сосредоточен.

Медленно, чувствуя в себе необыкновенную силу, он поднимается, протягивает перед собой руки… Его тело немеет, он чувствует, как с кончиков пальцев стекает сила, от которой стал сворачиваться горизонт… И вот – он уже в луче света, ноги оторвались от земли, – он – летит к Солнцу, к Яриле, он сам – свет…

Игнат просыпается – прямо в глаза бьет яркая, полная луна. Он задегивает занавеску. Снова закрывает глаза…

…Игнат бежит по саду, затем по оврагу спускается к речке Змейке… Но вдруг впереди появляется негр с видеокамерой:

– Игнат Васильевич! Что вы здесь делаете? Вы что не знаете, что вам нельзя здесь воду набирать?!!

Игнат бросается в сторону, в овраг. Успел негр его заснять, или нет? Он же колдун, служит самой Смерти! Он же еще черт знает что натворит с этой записью! Проткнет экран иголками, а он от сего заболеет и умрет! Надо уходить, уходить!

Оврагом Игнат пробирается к монастырю… Фу-у… Кажется, никто не заметил, теперь он в безопасности… Он бежит по монастырю – монастырь огромный, множество переходов, лестниц, залов, – он поднимается все выше, выше…

И это уже не монастырь, а Звездный храм, выглянешь из окна… а там Млечный путь с мириадами звезд, и сияет там сам Ярила-Солнце!

А вот – и звонница в колокольне, устремленная в небо как ракета… Какая же она большая! Какой же колокол ей нужен! Но колокол сняли – нет колокола, нет!.. Буденовцы сняли!

Игнат напрягся… и – увидел колокол… Взял веревку… Но – почувствовал, что звонница начала раскачиваться, сверху посылалась штукатурка. Он выглянул из оконного проема, глянул вниз.

Внизу работал экскаватор – там негр рушил стены…

* * *

– Дети, сегодня я занимаюсь с вами в последний раз… Итак, сегодня у нас натюрморт.

Игнат поставил на стол засохшую ветку сирени, так чтобы на нее падал свет из окна.

Все начали рисовать натюрморт. Игнат тоже встал у этюдника, прищурил глаз, выставил карандаш, чтобы измерить пропорции.

– Не правда ли, удивительно… – сказал он. – Обыкновенная ветка сирени, засохшая. Просто – ветка. Но и у ветки есть своя история… Важно увидеть это.

Почувствовать. Увядание… Не нужно повторять форм, можно нарисовать все – одной линией, или цветом, угадаешь цвет – получится чудо, рисунок будет пахнуть сиренью, говорить о старости, о близкой смерти… Понимаете, живое – и умирает… И всем нам когда-то придется также умирать… В этом все дело.

Умереть… А… вы не думали что там, дальше?..

Гороховец, 1981 – Геленджик, 1989 г.

Гой ты, Леля, Лелюшка!Ты для сердца милая!Ласковая девицасо златыми крыльями…Ты скажи-поведай нам,как же без печали жить…Коли нет любви,можно ль не тужить?Выходила Лелюшказа Ирийские врата,Выпускала Соколапёрышком из рукава…И во полюшко ходилада срывала первоцвет…Только без любимогомил ли белый свет?

1989 г.

Кулибин!

Начат в Гороховце, закончен в Геленджике (около 1990 г.).

После того как Михаил Александрович прославился на всю округу, многие не могли удержаться: к слову, и так подшучивали, смеялись над ним… Словом, считали его человеком… ну… малость не в себе, вроде того Ваньки-дурачка, которого мать по пьяни пригуляла.

Во-во!.. Скоро тоже будет, как он, ходить и всему радоваться, всем улыбаться… Вот к чему чудачества ведут; вот что бывает, ежели человек головой надсаждается, – и то хорошо, хоть не пьет горькую!

Но на это возражали, – мол, пока не пьет, а потом, как затоскует, так и запьет, – такие-то в первую голову спиваются, огонь у них внутренний; если тот огонь не залить – всего человека в ничто спалить может, – а того огня никто вытерпеть не в силах, – пробовали, но как ни бились, ни терпели, ничего не вышло; если чего душа жаждет – того не пересилить.

Потешались над Михаилом Александровичем, и все потому, что он задумал собрать самолет. Да-да, самолет! Настоящий самолет!

– Да ну! Быть не может! – (с первого разу как-то не верилось).