Тайны Вероники Спидвелл. Компиляция - Книги 1-5
Шрифт:
Стокер фыркнул. — Стил-младший и Фэйрбротер — я согласен, но сэр Лестер? Хорус Стил? Они оба в возрасте.
Я напустила на себя важный вид. — Я думаю, что ты уступишь моим экспертным знаниям в отношении мужской фигуры, — сказала я значительно. — Я могу заверить тебя, что, хотя оба эти джентльменa преклонного возраста, они превосходно выглядят раздетыми. Как и у нашего Анубиса, у сэра Лестера широкие плечи, и если ты уберешь пышные седые волосы и усы мистера Стила, ты найдешь его значительно моложе, чем ты думаешь. Он двигается с определенным изяществом, — закончила я, радостно думая о его шелковых усах на
Стокер щелкнул пальцами перед моим лицом. — Если ты можешь оторваться от своего непристойного собирания шерсти, я хотел бы отметить, что ты забылa другого человека, который заслуживает подозрения.
— О?
Стокер остановился, явно наслаждаясь моментом. — Во-первых, репортер The Daily Harbinger. Парень делает себе имя на всей этой чепухe. По крайней мере возможно, что он стоит за некоторыми более диковинными аспектами.
Я кивнула. — Молодец, — признала я. — Это, безусловно, правдоподобно. И у меня есть еще одно имя, которое нужно добавить в список возможных злодеев.
Он изогнул бровь в вопросе, но я задержала момент, усиливая ожидание. — Хорошо? — потребовал он. — Кто еще может быть принять облик Анубиса?
— Человек, который все это начал. Сам Джон де Морган.
Глава 14
Мы спорили большую часть часа. — Ты не можешь быть серьезной, повторил он не раз.
— Как могила, — ответила я. — Все, что мы знаем наверняка, это то, что де Морган исчез. Мы не знаем, где он в настоящее время. Мы также не знаем, что с ним случилось.
— Я думаю, это чертовски очевидно, что он с ним сыграли грязную игру в этой дыре, которую они называют отелем, — горячо ответил он. — В комнате все изменили, что доказывает это.
— Изменения в комнате — театральное оформление витрин. Какой в них смысл? Запутать и расстроить Кэролайн де Морган. Или чтобы она выглядела расстроенной, — добавила я в качестве запоздалой мысли.
— Ты все еще думаешь, что она может быть в сговоре с Джоном, — резко сказал он.
— Я думаю, что это возможно. Она была достаточно умна и коварна притворяяcь, что у нее психическое расстройство, чтобы избежать дополнительных вопросов от следователей полиции. Подумай, она покинула Египет со своим мужем и оказалась в Дувре, истерически утверждая, что он исчез. Она была задержана? Арестованa за его убийство? Нет. Она просто была передана на попечение родителей. Со временем oней забудут, и что тогда? Без тела и улик против нее она избежит дурной славы. Она может поexaть, куда захочет, возможно, встретиться с ним, a возможно, продать драгоценность самой, если она предала его.
Он долго смотрел на меня с непроницаемым лицом. — Это все равно, что обвинить ее в убийстве мужа. По крайней мере, ты думаешь, что она способна сговориться с ним. В худшем случае ты думаешь, что она потенциальная убийца.
— Потенциальная убийца с ребенком на руках, — задумалaсь я. — Это усложняет ситуацию. Но эта диадема очень сильно поддержит ее и ее ребенка, если она сбежит из Англии.
Он больше ничего не сказал. Я вернулaсь к остальной части почты, оставив его со своими мыслями.
Был обычный ассортимент счетов и циркуляров, писем и журналов, и я собралa все в корзине, чтобы отсортировать позже. Я ужиналa однa в своей готической часовне, наслаждаясь одиночеством. Поев, я пошлa
Усталая после наших приключений в Дувре, я уснула, проснувшись на следующее утро намного позже обычного. Все еще одетая в халат из китайского шелка, я просматривала остальную часть почты, расчесывая волосы и сортируя письма и счета. Наконец, осталось одна посылка, которую я отметила за день до нашего отъезда, просто завернутая и без почтовой марки. Я отбросила коричневую упаковочную бумагу в сторону, чтобы найти картонную коробку самого распространенного сорта. Внутри нее, аккуратно укрытая слоем деревянных стружек, лежала еще одна шкатулка, из латуни, украшенная египетскими мотивами. Я перевернулa еe, но не смоглa найти никаких отметок, никаких знаков для идентификации отправителя.
Вздохнув, я отложила еe в сторону и засунула ноги в тапочки. Стокер все еще был глубоко погружен в сон, растянувшись по ширине своей кровати, словно морская звезда. Его покрывало соскользнуло с бедер, обнажив грудь и живот, превосходно мускулистые, превращенные доброжелательной рукой Природы в такую привлекательную форму, что Микеланджело остановился, чтобы ее лепить. Я ткнула его в восхитительное плечо. Он зарычал и положил подушку на голову. — Уходи.
— В этом деле произошли изменения, — сказала я ему.
— Мне все равно, призналась ли сама королева Виктория в убийстве Джона де Моргана на Трафальгарской площади. Мне нужно поспать.
— Тебе нужно подняться с этой кровати, — возразила я. Он снова зарычал, и я потянулась за покрывалом, дергая его еще на шесть дюймов, чтобы обнажить его брюшной пресс близко к паху. С воплем возмущенной скромности он бросился в сидячее положение, подтягивая покрывало к ключице. — Вероника, имей приличие. Ты почти обнажила мою… мой… эм…
— Я виделa твой эм раньше, если ты помнишь. И тебе нечего стесняться. Это впечатляет.
Он яростно покраснел и дернул покрывало, пока не стали видны только его брови. — Мой эм принадлежит мне, я показываю его, когда хочу, а нечтобыты похотливо пялилась, раскрыв рот. Чего ты хочешь?
— Я хочу, чтобы ты пришел в мой павильон. У меня есть кое-что показать. Придешь ты голым или нет — это твое личное дело, — сказала я ему.
Я поспешила вернуться в свой павильон, чтобы одеться — тонкий китайский шелковый халат мало согревал при февральском холоде — и разожгла огонь. Стокер появился через пять минут, все еще застегивая рубашку на ходу. — Надеюсь, эта чертова вещь стоит того, — проговорил он.