Тайны затерянных звезд. Том 3

Лекс Эл

Приподняв его голову, я стянул маску, поднёс к своему лицу и помахал ладонью, внимательно принюхиваясь. Ничем не пахло, озоном разве что самую малость. Создавалось ощущение, что эти маски подавали в лёгкие просто чистый воздух, но в чём смысл? Или я ошибаюсь, и в этой дыхательной смеси есть что-то, чего я не чувствую…

Или просто этим маски нужны для того, чтобы не дышать атмосферным воздухом… Или вернее — чтобы не дышать тем, что в этом воздухе содержится.

Всё чудесатее и чудесатее…

На всякий случай я снял все три уцелевшие дыхательные маски, вместе

с регенерирующими патронами, к которым они были подключены. Именно патронами, а не фильтрами — то есть, это была замкнутая система дыхания, в которую воздух снаружи вообще не попадал. Воздух после выдоха попадал в патрон, где из него химическими реакциями извлекался углекислый газ, потом происходило насыщение кислородом, и снова возврат в дыхательную систему. Очень знакомый принцип — штурмовые бронескафы оснащены точно таким же механизмом. Баллоны с готовой смесью, как на гражданских скафандрах, они позволить себе не могли — слишком большие и громоздкие, не только снижают мобильность, но ещё и представляют собой отличную цель, поражение которой выводит солдата из боя.

Да что там «система» — даже сами по себе регенерирующие патроны были хорошо знакомого мне армейского образца! К ним приделали напечатанные на принтере, судя по слоям, переходники, позволяющие работать с обычными дыхательными масками, и дело в шляпе!

Осталось только выяснить, в чём вообще смысл всего этого перфоманса.

Повесив дыхательные системы на плечо, я вернулся обратно к своим. Капитан и Кори вдвоём наконец-то справились со штаниной Магнуса, и стало видно, что бластерный заряд взорвался рядом с голенью, вырвав из мышцы изрядный кусок мяса. Повезло ещё, что Магнус носит широкие штаны, потому что заряд, похоже, взорвался именно при контакте со штаниной, и до ноги достал лишь самым краем.

С другой стороны, если бы он носил штаны в обтяжку, возможно, заряд вообще не попал бы в него.

Но уж если попал, ногу точно отхреначило бы с концами.

На лбу здоровяка мерно пульсировала надутая жила, на щеках блестел крупными каплями пот, и, судя по глубокому частому дыханию, он явно не очень хорошо себя чувствовал.

— Пиявка, готовь лазарет! — велел капитан, перекидывая руку Магнуса себе через плечо.

— Что случилось?! — встревожилась она.

— Магнус ранен! — ответил я, подхватывая здоровяка под вторую руку. — Левая голень, энергетически-взрывное!

Пиявка секунду молчала, а потом выпалила:

— Поняла! Готовлю лазарет!

Она отключилась, а мы с капитаном переглянулись, и он тихо произнёс:

— Ну давай, братец, держись. Три, два, один…

На «ноль» мы разогнули ноги, поднимая здоровяка на своих плечах. Он не сдержался и всё же зашипел от боли, но надо отдать ему должное — пытался хотя бы как-то стоять на здоровой ноге, чтобы не висеть на нас всей своей массой.

— Давай, тут недалеко… — прошептал капитан, пока мы разворачивали Магнуса лицом к кораблю. — Там Пиявка, она тебе поможет…

Я коротко обернулся:

— Кори! Подбери коробку! Ну которая посылка!

— Нахрена она нам?! — возмутилась девушка.

— Надо! — рявкнул я. — Бери и быстро за нами!

Кори

метнула на меня гневный взгляд, но коробку всё же подобрала и даже прикрыла на место отошедшую крышку.

Втроём мы затащили Магнуса на борт и сдали его на руки Пиявке, которая уже подготовила в лазарете всё, что нужно.

Уложив здоровяка на стол, мы с капитаном отошли, и я забрал из рук Кори коробку, которую она всё это время держала в руках. Поставил её на ближайший стол, достал одну из пробирок, и задумчиво осмотрел её.

Никогда не видел таких, если честно. Ощущение, что это не готовое вещество, а что-то вроде лабораторного образца, они даже закрыты плотно притёртыми пробками, а не… Запаяны там, не знаю. Ещё и пробки такие интересные — на верхней плоскости у них явно выгравирован один и тот же знак — капля, внутри которой завивается тонкая спираль. Никогда не видел ничего похожего.

— Пока всё, — произнесла за спиной Пиявка, отвлекая меня от рассматривания пробирки. — Сейчас гидрогелевая повязка охладит ожог, и я продолжу работу. Через три дня будет бегать как новенький. Как вообще это получилось?

— Долгая история, — вздохнул капитан. — Но, если говорить вкратце — мы просрали это задание.

— Как так? — удивилась Пиявка. — Почему? Что случилось?

— Да есть тут у нас один… — капитан бросил на меня злобный взгляд. — Приниматель странных решений!

— Кар? — Пиявка удивилась ещё больше. — Приниматель странных решений? На моей памяти он принимал только превосходные решения! Что вдруг случилось?

— Я узнал, кто на этом планетоиде главный, — коротко ответил я. — И, скажем так, я знаю, что это за человек. И я знаю, что ему нельзя давать даже стреляную гильзу, потому что он и её придумает как использовать во вред другим людям. Не то что…

Я взглянул на пробирку в своих руках, покрутил её и вздохнул:

— Понятия не имею, что это такое, но это ему точно отдавать не нужно.

— А что это? — живо заинтересовалась Пиявка и подошла поближе. — Дай-ка!

Я протянул ей пробирку, она её осмотрела со всех сторон, повертела и чуть ли не попробовала на вкус.

И только в самом конце она посмотрела на пробку. Точно на логотип в виде капли.

И стремительно спала с лица. Даже, кажется, побледнела пуще прежнего.

— Как тебе сказать… — сдавленным голосом произнесла она. — Может, ты и не знаешь, что это такое… Но этому твоему «главному» это точно отдавать нельзя! Это вообще никому отдавать нельзя! Этого вообще не должно существовать! Нигде! Ни у кого!

Глава 19

Я внимательно посмотрел на Пиявку. Потом — на ампулу в её руках. Потом — снова на Пиявку. И, убедившись, что мне не показалось, констатировал факт.

Пиявка была… напугана! Не просто сбита с толку или растеряна, нет — в её глазах читался страх! Причём не такой страх, какой испытываешь, видя, как на тебя нацеливается ствол тяжёлого бластера — быстрый, взрывной, сопровождающийся выбросом адреналина в кровь, заставляющий тебя действовать. Причём, действовать как можно быстрее, чтобы избежать неприятных последствий.