Тайны Зимнего дворца
Шрифт:
Въ это время онъ поставилъ передъ Наташей миску щей съ говядиной и краюху хлба.
Наташа была голодна, продолжительный сонъ ее подкрпилъ, но она не смла ни до чего дотрагиваться.
Гд я? какъ я сюда попала? спросила она, снова проводя рукой по лбу и стараясь припомнить.
Мы объ этомъ поговоримъ посл.
А теперь пошь. Но, постой, прежде выпей-ка рюмочку водки, это тебя подкрпитъ.
Двушка покачала головой.
Я не пью водки.
Солдатъ покраснлъ до ушей, будто
Я жъ теб говорилъ, старый болванъ, что она водки не пьетъ.
Это мн наплевать, а дай-ка лучше бутылку сюда, мн что-то пить хочется.
Старый товарищъ исполнилъ его требованіе и шепнулъ ему на ухо:
А я вдь сейчасъ сказалъ, что она не была пьяна.
Въ самомъ дл? Нешто ты это говорилъ? А вдь ты жъ не хотлъ идти ее подымать, она пожалуй, померла бы отъ холоду, если бы я…
Молчи, мы объ этомъ поговоримъ въ другой разъ, прервалъ его Павлычъ и тихонько вернулся въ будку.
Наташа подала щи съ волчьимъ апетитомъ и городовой смотрлъ на нее съ радостью и блаженствомъ.
Ахъ, голубка, видно ты здорово проголодалась! Ладно, кушай, кушай! и самъ выскользнулъ изъ будки.
Ты куда? спросилъ Порфиричъ.
Наша голубка голодна, я сбгаю въ лавочку, принесу ей колбасы.
Старикъ Павлычъ принесъ колбасы для своей протеже и селедку себ и товарищу.
Наташа съла и колбасу съ одинаковымъ апетитомъ, приговаривая:
Спасибо, спасибо! добрые люди.
Ну, что спасибо, проворчали оба старика, шь, что Богъ послалъ.
Можетъ, голубка, еще чего хочешь? Говори, не стсняйся, лавочка всего въ двухъ шагахъ. Не хочешь ли, кваску?
Двушка съ жадностью напилась чаю. Никогда, ни одинъ напитокъ не казался ей такимъ вкуснымъ.
Какъ, дитя мое, ты сюда попала? спросилъ Павлычъ.
Брось свои разспросы. Завтра, мы все это узнаемъ, а теперь, пусть наша голубка уснетъ, возразилъ Порфиричъ.
Дйствительно, Наташины глаза слипались отъ усталости.
Она слышала сквозь сонъ, какъ одинъ изъ городовыхъ говорилъ другому:
А, что ты думаешь? Кто могъ зарзать мошенника, котораго вчера нашли въ Ямской?
А, ну его, мошенники между собой ссорятся и убиваютъ другъ друга. Должно быть одинъ изъ его товарищей оказалъ ему эту услугу.
Я давно говорилъ, что Макаровъ этимъ кончитъ.
Двушка, сквозь сонъ ясно разслышала имя Манарова. Она хотла спросить о случившемуся, но сонъ ея преодолвалъ.
Да кто жъ могъ это сдлать, какъ не Петровичъ? Алексй Александровичъ его тамъ встртилъ, всего обрызганнаго кровью.
Кто? Алексй Александровичъ изъ Ямской? который прежде былъ на Выборгской?
Разумется! А, какой же другой? Ему везетъ!
Петровичъ предлагалъ Алексю Александровичу пятьсотъ рублей, чтобъ онъ его отпустилъ. Должно быть, Алексй Александровичъ деньги таки прикарманилъ, а въ добавокъ сдлалъ такой уловъ, за который, пожалуй, получитъ и крестикъ.
Дале, Наташа ничего не слышала; разбитая волненіями послднихъ дней, она погрузилась въ мертвый сонъ.
На другой день Наташа проснулась, вполн оправившись, но вмст съ силами вернулось и сознаніе своего положенія. Что ей длать? Куда идти? Князь Курдюбековъ умеръ, задушенный въ ея присутствіи, ревность жены Достоевскаго, заставила ее покинуть ихъ домъ, а кто могъ бы ей указать, гд отыскать Савельева? Что ей отвчать, если ее спросятъ, кто она и откуда? Она закрыла глаза съ цлью сосредоточиться, но ея старанія найти отвтъ на эти вопросы оказались тщетны.
Она разрыдалась.
О чемъ ты, голубка, плачешь? спросилъ Порфиричъ молодую двушку.
Она ему, рыдая, разсказала, какъ ее пріютилъ князь Курдюбековъ, какъ онъ былъ убитъ въ ея присутствіи тремя злоумышленниками, къ которымъ поздне присоединился и четвертый. Разумется, она ничего не понимала о томъ, какъ ее уносилъ Макаровъ, такъ какъ она была безъ чувствъ, равно какъ и все случившееся вплоть до той минуты, какъ она очнулась въ погреб у Петровича, въ которомъ онъ ее продержалъ цлыхъ три недли. Она съ такимъ жаромъ разсказала послднія обстоятельства, предшествовавшія ея побгъ, что бдный Порфиричъ то и дло вытиралъ слезы рукавомъ своей толстой шинели.
Ахъ я старый дуралей, что мн до этихъ сказокъ? А я, вотъ, разнюнился точно старая баба, воскликнулъ онъ, точно стыдясь своихъ слезъ, и вышелъ посовтываться съ своимъ товарищемъ о томъ, что ему длать. Павлычъ передалъ ему свою алебарду говоря:
Вотъ что, подежурь-ка за меня, а я пойду разспрошу двушку.
И онъ пошелъ допрашивать Наташу. Старикъ ршилъ строго допросить ее, но это ему не удалось. Онъ имлъ доброе отзывчивое сердце и растрогался не хуже своего товарища и по его примру такъ же расплакался.
Фу! какія мы сегодня бабы, чего мы нюни-то распустили?
Какъ тебя звать?
Наташа, отвчала она.
А дальше?
Наташа взглянула на него съ изумленіемъ.
Да вдь тебя же зовутъ еще иначе?
Иначе? переспросила она. Иначе? зачмъ же? Меня зовутъ Наташа, вотъ и все.
Какъ звать твоего отца?
Моего отца? у меня никогда не было отца, или верне…
Что верне?
Онъ никогда не хотлъ быть мотъ отцемъ.
Павлычъ покачалъ головой.
Да! это бываетъ, замтилъ онъ глубокомысленно. Но откуда же ты?