Тайные близнецы Братвы
Шрифт:
— Я не могу позволить им найти меня, — шепчу я, обращаясь скорее к себе, чем к Данте.
— Не позволишь, — уверяет он меня. — Мы так долго опережали их. Мы разберемся.
Я киваю, хотя он меня и не видит. — Спасибо, Данте.
— Береги себя, Кьяра, — говорит он, прежде чем повесить трубку.
Телефон выскальзывает из моих пальцев и с глухим стуком падает на пассажирское сиденье. Предупреждение Данте снова и снова звучит в моей голове, как зловещая мантра. Мое сердце колотится, горло сжимается, когда я смотрю в зеркало заднего вида. Вид черного внедорожника привлекает
Логическая часть меня хочет отбросить беспокойство. Может, они просто движутся в одном направлении. Люди все время ездят. Это Монтана — длинные дороги, мало остановок, редкие города. Но что-то в том, как движется внедорожник, заставляет мой пульс учащенно биться. Каждый мой поворот — они там. Каждое изменение моей скорости — они соответствуют. Узел беспокойства в моей груди крепнет. Я нажимаю ногой на педаль газа, проверяя свою теорию. Моя маленькая машина мчится вперед. Внедорожник тоже.
Больше нет никаких сомнений. Они нашли меня.
Я крепче сжимаю руль, паника леденеет в моих жилах. Мои близнецы — что будет с моими детьми, если они поймают меня? Эта мысль подпитывает волну отчаяния. Я резко поворачиваю на узкую боковую дорогу, обсаженную густыми деревьями. Гравий разлетается за моими шинами, когда я мчусь по неровной дороге. Внедорожник неумолимо следует за мной, его темное присутствие все ближе и ближе.
Мой разум лихорадочно ищет варианты. Если я смогу потерять их среди деревьев, возможно, у меня будет шанс. Дорога резко поворачивает, и я выворачиваю руль, чтобы последовать за ней, мои шины скользят в опасной близости от края канавы. Я не могу замедлиться — не сейчас. Деревья размываются мимо, мое зрение сосредоточено на дороге впереди, на побеге.
Я снова смотрю в зеркало. Они все еще там, их черная машина прорезает облако пыли, которое оставляет моя машина. Мое дыхание становится прерывистым, когда я выезжаю на шоссе. Я вливаюсь в поток, сворачивая на крайнюю левую полосу. Машины гудят и мигают фарами, когда я их подрезаю, но мне все равно. Все, что имеет значение, это как можно большее расстояние между мной и внедорожником.
Шоссе бесконечно тянется передо мной. Мой спидометр поднимается выше восьмидесяти, затем девяносто, машина трясется от напряжения. Моя грудь сжимается, когда я лавирую между машинами, едва избежав столкновения с огромным грузовиком. Быстрый взгляд в зеркало показывает, что внедорожник снова настигает меня. Как они так быстры?
Ветер воет через приоткрытое окно, и этот звук усиливает хаос в моей голове. Мое сердце колотится, руки дрожат на руле. Впереди еще два черных внедорожника простаивают возле съезда. У меня перехватывает дыхание. Люди Сержа. Теперь уже не ошибешься. Это скоординированная ловушка, и я въехала прямо в нее.
Паника накатывает, холодная и подавляющая. Я бросаюсь к правой полосе, ища проход. Если я смогу просто обойти их, у меня может быть шанс. Один из внедорожников ускоряется, подрезая меня. Мой пульс гремит в ушах, когда я дергаю руль, чтобы избежать столкновения, мои шины протестующе визжат. Машина дико рыскает, и я теряю управление.
Время
Звук оглушительный — хруст металла, бьющееся стекло, визг рвущейся резины. Мое тело яростно швыряет в пределах машины, ремень безопасности болезненно впивается в грудь и живот. Подушка безопасности раскрывается с громким хлопком, удар выбивает воздух из моих легких.
Машина наконец останавливается, перевернутая. Все жутко тихо, за исключением слабого скрипа металла, оседающего место. Дым клубится из капота, смешиваясь с едким смрадом горелой резины и бензина. Моя голова пульсирует, мое зрение затуманено, когда я вишу, подвешенная на ремне безопасности. Боль распространяется по моим ребрам и плечам, острая и непрекращающаяся.
Я пытаюсь двигаться, но каждое движение посылает новые волны агонии через мое тело. Моргая от дымки, я оглядываюсь. Мир снаружи — размытое пятно приглушенных зеленых и коричневых тонов. Шаги хрустят по гравию, медленно и неторопливо.
Мое сердце колотится. Они идут. У меня нет выбора, нет времени.
Я пытаюсь расстегнуть ремень безопасности, мои пальцы нащупывают защелку. Боль пронзает мой бок, когда я вырываюсь, достаточно острая, чтобы вырвать сдавленный вздох из моего горла. Кровь струится по моему виску, теплая и липкая, жгучая, как пот, проникающий в ссадину. Мое зрение колеблется, и на мгновение мир опасно наклоняется.
Я стискиваю зубы, наклоняясь, чтобы открыть смятую дверь. Она сопротивляется, стонет под тяжестью погнутого металла. С порывом отчаяния я бью ее плечом. Крик вырывается, когда боль пронзает мою ногу, острую и ослепляющую. Что-то не так. Моя левая нога кажется жесткой, тяжелой — почти не реагирующей. Она сломана?
Голоса раздаются вдалеке, приглушенные звоном в ушах. Я вытягиваю шею, мои движения вялые. Через разбитое стекло окна я замечаю приближающуюся фигуру. Моя грудь сжимается. Роман. Его широкая фигура безошибочна, когда он шагает к обломкам с мрачной решимостью. За ним появляется Серж, его острые, точеные черты лица затенены угасающим светом.
Мой пульс учащается, когда Серж опускается на колени у разбитого окна, его ледяной взгляд встречается с моим. В нем нет ни сочувствия, ни беспокойства — только леденящее чувство триумфа, которое скручивает мой живот. Голос низкий, почти мягкий, но слова бьют как лезвие.
— Ты правда думала, что сможешь убегать от меня вечно?
Яд в его тоне замораживает меня. Я хочу плюнуть в ответ, сказать ему, что я не бежала, но боль в ноге и дымка боли истощают мои силы. Я не могу двигаться. Я не могу бороться. Все, что я могу сделать, это смотреть, как Серж осматривает меня с выражением, граничащим с жестокостью.
Сирены воют вдалеке, их навязчивый звук прорезает густое напряжение. На мимолетный момент надежда оживает. Может быть, это скорая помощь. Может быть, они отвезут меня в безопасное место, куда Серж не сможет до меня добраться.