Тайные страсти
Шрифт:
— Вам нет нужды извиняться, мадам. Что же касается сэра Финеаса, то мне следовало сразу попросить Бидлза вышвырнуть его вон. Неужели он действительно считает, что мне могут нравиться подобные приставания?
— Моя дорогая, скоро ты обнаружишь, что большинство мужчин имеют весьма преувеличенное мнение о своей привлекательности в глазах представительниц прекрасного пола.
Марселла презрительно фыркнула.
— Кажется, я уже начинаю это понимать, и лорд Шербрук — яркий тому пример…
Она осеклась, но слишком поздно, осознав, что обращается ни к кому иному, как к матери
— Не волнуйся, я совершенно не обиделась, — заверила ее свекровь. — Разумеется, мне следовало бы самой побеспокоиться о том, не пошел ли мой сын по стопам своего отца. Ричард — мой покойный муж — был самым красивым и обаятельным мужчиной, которого я когда-либо встречала в своей жизни, и он полностью осознавал это.
Джессика перестала смеяться, и на ее устах осталась лишь навеянная воспоминаниями печальная улыбка.
— Я впервые увидела Ричарда, когда начала выезжать в свет. Его постоянно окружали женщины всевозможных возрастов, словно какого-нибудь пашу в своем гареме. Казалось, он так гордился победами, что я и не надеялась когда-либо попасть в число тех, кого Ричард удостоил своим вниманием.
— И что же произошло? — поинтересовалась Марселла, невольно преисполненная нетерпеливого желания узнать о молодости родителей Гарета.
Тонкие брови вдовы горестно изогнулись.
— Мои сдержанные манеры почти сразу же вызвали у Ричарда интерес. Некоторые мужчины не могут устоять, если им бросают вызов, и Ричард не составил исключения. Он преследовал меня на протяжении всего сезона, пока я не опомнилась и не поняла, что только глупая гордыня отделяет меня от счастья. Мы поженились на Сретение и прожили вместе почти пять счастливейших лет…
Джессика смахнула навернувшиеся на глаза слезы, однако с улыбкой произнесла:
— Признаюсь, я до сих пор тоскую по нему, хотя прошло уже больше двадцати лет с тех пор, как его отняли у меня. Разумеется, многие пытались занять пустующее место, но ни один из претендентов не мог сравниться с таким человеком, каким был Ричард.
— Мне очень жаль, мадам, — тихо сказала Марселла, стараясь не обращать внимания на начинавшую мучить ее зависть.
Джессика, по крайней мере, испытала, пусть и короткое, счастье с любимым человеком. Наверняка, это лучше, чем провести всю жизнь с мужем, к которому испытываешь только неприязнь.
Словно прочитав ее мысли, вдовствующая графиня, коснулась рукой щеки Марселлы.
— Не падай духом, моя дорогая, — сказала она. — Я хотела этой свадьбы не больше, чем мой сын, но теперь вижу: вы оба не настолько равнодушны друг к другу, как притворяетесь.
— В самом деле, мадам, я не думаю…
— Нет, послушай меня, — не дала возразить невестке Джессика. — Я понимаю, Гарет сильно отличается от знакомых тебе мужчин: он более жесткий, твердый. Хоть Гарет мне и сын, но едва ли я знаю его лучше, чем ты. Я даже не могу заявить, что понимаю его. Тем не менее всем своим материнским сердцем я чувствую: в сущности, Гарет хороший человек. Дай ему шанс, Марселла, и постарайся запомнить мои слова насчет глупой гордости.
— Я
Возможно, вдова права, и между нею и Гаретом действительно существует какая-то искра симпатии. Однако это вовсе не означает, что она сможет забыть или простить то, что он сделал с Кларри!
Сердце Марселлы болезненно сжалось при мысли о пропавшем брате. Его не было на свадьбе, она не могла услышать от него слова утешения… и все по вине Гарета. Нет, Марселла не должна позволить непонятным чувствам к графу Вольфу ослепить себя настолько, чтобы забыть о недостатках этого человека.
— Ну, пора отправляться, — объявила Джессика, натягивая перчатки. — Не забудь, сегодня вечером вам нужно снова появиться на танцевальном вечере у лорда и леди Эйнсворт. Ах, какой прекрасный случай для двух молодых людей повеселиться. Жаль, что я не смогу порадоваться вместе с вами.
Глава 14
К середине вечера узкий круг приглашенных к лорду и леди Эйнсворт превратился в сборище роскошной публики. Двери комнаты, ведущей в небольшой танцевальный зал, были уже широко распахнуты, а самой важной проблемой стала духота в городском доме Эйнсвортов на Беркли-сквер. Даже широкая лестничная площадка перед входом в салон для игры в карты, на втором этаже, оказалась запружена гостями.
В соответствии с обстоятельствами толпа распределилась самым естественным образом. Поток гостей с удивительной упорядоченностью перетекал из комнаты в комнату, плавно огибая скопления вдов и пожилых джентльменов, удобно устроившихся в креслах, подобно бросившим якорь судам. На смену отбывших в поисках новых развлечений продолжали прибывать все новые гости.
Некоторый порядок в это движение вносил запыхавшийся штат горничных и лакеев, со съехавшими набок накрахмаленными чепцами и напудренными по старой моде париками. Казалось, они ни на минуту не останавливались, чтобы передохнуть, прокладывая себе дорогу в толпе с серебряными подносами в руках, полными освежающих напитков, которые моментально разбирались гостями. Даже оркестр играл в безумно быстром темпе, хотя громкие звуки музыки заглушались непрестанным смехом и болтовней.
Все наслаждались светской жизнью лондонского сезона, сделала печальный вывод Марселла, все, кроме нее.
С притворным интересом беседуя с одной старой герцогиней, она то и дело посматривала вокруг, пытаясь отыскать некоего графа Вольфа. Сегодня вечером Марселла виделась с Гаретом только во время их короткой поездки в дом Эйнсвортов. Джессика отказалась от приглашения, так как занималась сборами в поместье, куда отправлялась на следующий день.
В отсутствие вдовствующей графини третий член семьи Нортрапов, Невилл, чувствовал себя преотлично в водовороте светской жизни. На вечер он приехал в своем экипаже, но прилагал все силы, чтобы покорить молодую жену столь долгое время отсутствовавшего племянника. В свете произошедших за последнее время событий Марселла была благодарна Невиллу за заботу и уже собиралась признать, что неверно судила об этом человеке.