Тайные страсти
Шрифт:
— Лорд Эйнсворт очень привлекательный джентльмен, — согласилась Марселла, вспомнив мужественную внешность темноволосого хозяина дома, так гармонировавшую с красотой его жены. — Я вам завидую, леди Эйнсворт. Вы с его светлостью выглядите такими счастливыми.
— Называйте меня просто Эсме, — попросила Марселлу ее собеседница. — И, раз уж мы обмениваемся признаниями, я стану называть вас Марселлой. Да, мы действительно счастливы, но в свое время пережили много волнений и неприятностей, выпавших поначалу на нашу долю.
Леди Эйнсворт улыбнулась в ответ на удивленный возглас
— Я мало кому признавалась в этом. Однако вижу много сходного в вашей ситуации и в том, что пережили мы. Оглядываться назад — это ребячество, но, к сожалению, должна признаться, мы с Джеймсом были склонны лгать и обманывать друг друга. И лишь после того, как поженились, поняли, что любим друг друга.
— Со временем все налаживается, — закончила за нее Марселла, и в ее душе затеплился огонек надежды: а вдруг и их счастье с Гаретом еще можно спасти?
— Так оно и есть, — согласилась леди Эйнсворт. — Однако это произошло не потому, что мы позволили событиям спокойно развиваться. Мы обнаружили, что любовь нужно растить и охранять почти так же, как садовник заботится о редком цветке.
Эсме поднялась, потирая поясницу, и ободряюще кивнула Марселле.
— Как ни хотелось бы мне остаться здесь и продолжить наш приятный разговор, нужно еще обойти других гостей. В этом году мы всего один раз за сезон устраиваем прием, и я не могу свалить на Джеймса все заботы.
— Я очень рада, что мы провели это время вместе, леди Эйнсворт, то есть Эсме, с улыбкой призналась Марселла. — Благодарю вас за совет.
— Я уверена, что лишь повторила то, о чем вам уже подсказало сердце, — ответила Эсме и, улыбнувшись на прощанье, направилась в зал.
Ободренная беседой с хозяйкой дома, Марселла еще немного посидела на свежем воздухе, размышляя о том, что если леди и лорд Эйнсворт сумели преодолеть разногласия и стали образцовой счастливой парой, то и они с Гаретом в силах достичь того же. Марселла с новой решимостью поднялась со скамьи и вернулась в бальный зал, намереваясь найти мужа.
Торопливо осмотрев зал и прилегавшие к нему комнаты, она, однако, нигде не обнаружила Гарета. Поколебавшись минуту, Марселла решительно двинулась вперед, лавируя среди гостей, и остановилась на широкой лестнице, ведущей на второй этаж, в одной из комнат которого желающие играли в вист и фараон. Впрочем, где еще можно найти владельца игорного заведения, как не за карточным столом?
Не успела Марселла поставить ногу на ступеньку, как услышала сверху возбужденный мужской голос, перекрывавший шум веселившейся толпы. Марселла торопливо взбежала на лестничную площадку и принялась бесцеремонно расталкивать любопытных, привлеченных доносившимся из соседнего салона спором. Сердце Марселлы сжалось от леденящего предчувствия несчастья. Господи, взмолилась она, только бы эта стычка, если таковая происходила в действительности, не имела отношения к…
— Лорд Шербрук! — продолжал греметь тот же самый мужской голос, который Марселла слышала минуту назад.
Теперь она узнала его: он принадлежал сэру Финеасу Тайболту. Пробившись к дверному проему, Марселла смогла, наконец, заглянуть в комнату.
— Все мы знаем, что лорд Шербрук последним сдавал карты и сорвал банк: все бывшие на кону наличные. Стоит ли напоминать, что этот человек все еще содержит игорный притон? Я утверждаю, лорд Шербрук мошенничал.
«Мошенничал?»
Марселла недоверчиво покачала головой. Поистине, это было одно из самых оскорбительных обвинений, которое только можно бросить в лицо джентльмену и которое просто невозможно оставить без внимания.
Игроки, не меньше, чем все остальные, оказались обескуражены заявлением сэра Финеаса. Они обменивались смущенными взглядами, не осмеливаясь высказать вслух свое мнение. Остальные гости тоже не чувствовали себя настолько уверенными, чтобы выступить в качестве свидетелей, и лишь перешептывались между собой, причем мнения явно разделились.
Один Гарет оставался абсолютно невозмутимым. Он откинулся на спинку стула, положив карты на стол «рубашкой» кверху и, не обращая внимания на откровенное любопытство множества зевак, смотрел на баронета полным холодного безразличия взглядом.
Расстроенная Марселла невольно сравнила мужа с волком, на которого остервенело лает сердитый щенок. Если Гарет не придал значения вызову своему достоинству, думала она, то, возможно, несчастье еще можно предотвратить, если же нет…
Словно прочитав ее мысли, сэр Финеас на мгновение заколебался, затем вновь собрался с духом и обратился к собравшимся в том же напыщенном тоне:
— Разумеется, стоит ожидать скандала, когда такой человек, как лорд Шербрук, пытается сравняться с теми, кто превосходит его во всех отношениях. Все мы знаем его историю: сводник, женолюб, игрок. Лорда Шербрука оправдали от обвинения в хладнокровном убийстве, но даже правосудие можно купить за деньги.
— Однако, Тайболт, — перебил баронета уверенный мужской голос. — Это чертовски серьезное обвинение против человека, в особенности, если он является моим гостем. Предлагаю вам принести свои извинения и забыть об этом деле.
Марселла сразу же узнала в говорившем мужа Эсме, лорда Эйнсворта. Отделившись от группы заинтересованных наблюдателей, хозяин дома направился к карточному столу. Несмотря на элегантный внешний вид, от этого человека исходила такая же опасная сила, как и от Гарета. Марселла с огромным облегчением отметила, что лорд Эйнсворт собирается принять сторону ее мужа.
— В чем дело, Тайболт? — спросил хозяин дома.
Грубые черты лица сэра Финеаса исказила презрительная гримаса.
— Я не собираюсь извиняться за правду. Если лорд Шербрук, действительно, оскорблен моими словами, то, полагаю, существует только один выход: дуэль… конечно, если он не настолько труслив, чтобы встретиться с достойным соперником на поле брани.