Тайные судьбы
Шрифт:
Дверь в комнату Дженни была чуть приоткрыта. Делл вошла внутрь.
– Ее здесь нет, – объявила она.
Тесс заглянула в комнату. Одежда Дженни была на месте, один из альбомов Тесс, раскрытый, лежал на кровати. Гровер, тяжело дыша, растянулся на полу. Все выглядело как обычно. Только не было Дженни.
Делл показала на комод.
– А это что такое? – спросила она.
На комоде стояла мраморная подставка для яйца Фаберже. Но самого яйца, как и Дженни, в комнате не было.
Глава 3
Далеко, на расстоянии шести тысяч
Задача была не из легких: благо человечества еще совсем недавно занимало не очень высокое место в списке приоритетов Марины.
Она наблюдала, как солнечный свет постепенно заливал все вокруг, и думала о грядущем напряженном дне. Лишь одна вещь могла подготовить ее к предстоящим стрессам, одна вещь могла помочь ей расслабиться и во всеоружии вступить в борьбу.
Марина потянулась и достала из ящика ночного столика такой знакомый ей резиновый пенис. Она сжала в руке его привычную твердость и стала мягко и равномерно водить им по телу. Где-то в своем воображении Марина слышала музыку. Улыбка появилась на ее лице.
Марина закрыла глаза и почувствовала, как пенис касается ее груди, сначала лаская упругую поверхность, затем затвердевший сосок.
Она застонала и раздвинула ноги. Пенис продолжил путешествие в поисках наиболее чувствительного места. Марина выгнула бедра ему навстречу. И вот, на мгновение задержавшись у влажного входа, он оказался в горячем тепле внутри. Марина начала двигаться. Она чувствовала, как пенис погружался внутрь и снова выходил наружу, пробуждая в ней блаженство. Внезапно он совсем покинул ее и занялся клитором, лаская его со всех сторон.
Постепенно жар возбуждения охватил Марину, и пенис вернулся обратно, совершая свое обычное равномерное движение. Кончиками пальцев Марина трогала свои соски, сжимая их до боли. Она ощущала растущее напряжение, а вместе с ним и влагу, смочившую ложбину между ног. Теперь, позабыв обо всем, она оказалась вне времени и пространства, ее бедра двигались, приближая вершину блаженства. Она тихо вскрикнула, чтобы никто не услышал и ничего не узнал. Ее сердце учащенно билось, негромкое быстрое дыхание вырывалось из груди, но тяжесть в бедрах исчезла.
Слезы покатились у нее из глаз, и она ощутила привычную опустошенность, всегда сопровождавшую попытку справиться с одиночеством. Потому что, какой бы независимой, сильной и довольной жизнью она себя ни считала, всегда после одиноких любовных игр наступал миг, когда она жаждала, чтобы ее обнял мужчина, погладил по спине, поцеловал. Но в ее жизни было слишком много мужчин, она многое поставила на карту и проиграла.
Марина
– Ты сегодня рано встал, отец, – сказала Марина, входя в столовую и направляясь к концу длинного стола, где сидел король Андрей, устремив взгляд на стоявшую перед ним чашку. Крупный, высокого роста, он был полной противоположностью дочери, унаследовавшей от матери миниатюрную изящную фигурку.
– У меня неприятности, – пояснил король.
Марина внимательно посмотрела на морщины на его лбу, обычно их глубина точно соответствовала размерам неприятностей. В это раннее утро морщины были особенно глубокими. Марина подошла к буфету красного дерева и налила себе кофе из серебряного кофейника, потом застегнула джинсовый жилет, так как в комнате было холодно. Несмотря на жаркий огонь, пылавший в камине, победить сырость, пронизывавшую стены дворца, было невозможно. И вот теперь еще какие-то неприятности. Каблуки ее кожаных сапог громко стучали по холодному полу, когда она возвращалась к столу.
– Так в чем же дело, отец? Опять Алексис?
Острый язычок сестры Марины Алексис и ее изощренный ум являлись взрывоопасной комбинацией, порождавшей множество неприятностей. Она шла по жизни напролом, как бульдозер, не обращая внимания на остающиеся позади разрушения.
Король слегка улыбнулся, потом отрицательно покачал головой:
– Нет. Насколько мне известно, Алексис ведет себя вполне прилично.
Он откинулся на высокую спинку стула и потер глаза.
Какова бы ни была причина его огорчений, на этот раз она исходила не от Марины. Те дни и целые годы, когда Марина была источником его страданий, остались позади. Король Андрей ничем не заслужил тех хлопот, какие доставляли ему капризные, неуравновешенные дочери, а теперь и безнадежно больная, беспомощная жена.
Марина сидела рядом с отцом и пила кофе. Она видела, как все сильнее хмурятся его брови, и догадалась, что новый день будет исполнен особого значения и что она обязана восстановить веру отца в себя.
– Поздно ночью у меня побывал визитер... Николас, – начал король.
Николас Фурман был самым старым и доверенным наперсником отца. В разные времена он служил телохранителем у членов королевской семьи и всегда оставался надежным другом. Марина знала, что ночные визиты во дворец были не в привычках Николаса.
Дверь кухни отворилась, и появилась служанка. Она внесла поднос для Марины и, сделав реверанс, пожелала ей доброго утра.
Марина взяла с подноса тарелку с йогуртом, насыпала сверху овсяных хлопьев и добавила клубники.
– Доброе утро, Джулия. Все очень вкусно, спасибо.
Присев еще раз, девушка вышла из комнаты. Когда дверь за ней закрылась, король наклонился к Марине.
– Это опять Виктор, – сказал он тихо.
– Какой Виктор?
– Виктор Коу.
Марина отложила в сторону серебряную ложку. Внезапно у нее пропал аппетит.