Тайные тропы Бездны
Шрифт:
Схватив, матерящегося сквозь зубы Борьку за шкирку, Никитос потащил того прочь от этого нехорошего места, понукая друга словами:
— Чего орёшь, как одинокая девка в тёмной подворотне? Передвигай копытами скорее. А то у тебя скоро случится свидание с кулаками тех мужиков, которые гонятся за нами.
— Чего им надо? — не догонял Борис, потирая ушибленное веткой ухо.
— Пивком тебя хотят угостить… ..с воблой, предположил Никита.
Сзади удирающих друзей слышалась ругань мужских голосов. Похожие выражения Никита слышал, когда родного дядю Юру слегка бревном приложило.
Борюсику
Пользуясь отличным знанием всех поселковых закоулков, друзья легко оторвались от преследователей, которые, впрочем, особо и не гнались за ними, ведь у конкурентов теперь на плечах весела печаль в виде свежепрожаренного электричеством трупа и что-то требовалось сообразить с телом несчастного подельника.
— Ну как, у тебя всё нормально? — отдышавшись, спросил Никитос своего друга, когда они добрались до своего квартала.
— Было нормально, пока ты не шмякнул меня своей веткой. Ещё я ножницы потерял. Что скажу завтра папке? И ухо болит. Твоя ветка мне чуть все мозги не вышибла.
Никита не стал уточнять, что вышибать из головы Бориски реально нечего, но у того действительно вся левая сторона лица пребывала в крови и друга требовалось как-то словесно ободрить. Но друг сам виноват: зачем он неправильно прятался за веткой. Вечно с ним всё не так. Ладно, до свадьбы на его морде всё заживет! Хотя кто за такого пойдёт.
— И не надо так буржуазно на меня смотреть, — выдал Никитос Борюсику. — Да, без печали в жизни никак не обойтись. Но я тебя спас от кулаков конкурентов, геморрой им в одно место, так что цени.
— Ага, с тобой мы помрем рано, но с улыбкой, — Борис кривился от боли: опять ему досталось на орехи. — Благодаря тебе я умру счастливым.
— Не ссы, братан! — Никита, как мог, отвлекал друга от нехороших упаднических мыслей. — Не реальность должна что-то сделать для тебя, а ты должен сделать так, чтоб реальность стала приятной. Надейся, что вместе, мы как команда, можем кое-что сделать. Что-то оглушительно громкое. Ладно, дружище, иди спать. Может, утром найдём твои ножницы.
— У меня ухо болит, и ножницы потерял… как я спать буду? — пожаловался Борис. — Вся душа моя в печали!
— Эээ, надеюсь, что кроме криков собственной совести тебе сегодня ночью приснится голая тётка без принципов и с сиськами третьего размера, — как мог, ободрял друга Никита.
— Тебе тоже приятных кошмариков, — махнул рукой Борис, и друзья разошлись спать.
Сутки опять прожиты зря. Не везло парням. А так они красавчики. Смерть девкам! Высокие, плечистые, чем-то похожие друг на друга, на щеках ямочки, всё, как надо.
Утром ножницы на месте преступления друзья не нашли, так как там уже крутился участковый с понятыми, вот он и нашёл эти ножницы. Естественно, поутру труп незадачливого похитителя алюминия обнаружили местные жители, которые и сообщили куда надо. О погибшем никто не сожалел, да и никому из местных покойный мужик не знаком. Скорее всего, труп пришёл из города в посёлок с целью очередной кражи
Участковому возиться с трупом совершенно не интересно: ему лучше изловить нарушителя живым и препроводить его в колонию. Тогда случилась бы премия, а с трупа какая премия. Не считать же за премию найденные в бурьяне убогие старые и ржавые ножницы по металлу. Вот кто так плохо надзирает над своим инструментом — сокрушался участковый, крутя в руках ножницы. Одно слово — жульё.
Утром родители и соседи увидели распухшее красное ухо Бориса и расцарапанную морду, как будто его морду драли свирепые коты. Борис отбрёхивался, что это он неудачно вписался в дерево, когда ходил ночью «до ветра».
— Опять сынуле кто-то вломил, — сокрушался отец Борюсика. — И когда он поумнеет? А этот второй фрукт, живой? Или тоже вписался в дерево пару раз?
Осмотр Никиты показал — тот фрукт вроде живой и даже не очень помятый, что навело окружающих на мысль, что ещё вчера друзья оба считались дураками, а сейчас только один. Ну, должен же жить в квартале хоть один идиот, правда?
Из-за поцарапанной физиономии Борис на несколько дней попал под домашний арест, естественно, и Никитос из солидарности с другом оставался дома. Делать-то всё равно нечего, поэтому друзья продолжили строить планы до Урала и развивать темы до облаков. Они, как та Золушка, свято верили, что мечты сбудутся. От Маринки Туйман друзья сочувствия не добились, если не считать её совет пойти на болота и утопиться, только чтоб топились не глубоко, а то доставай их тогда со дна, мучайся. Вот она змеиная сущность женщин! У Маринки имелось иное мнение: когда живешь с молодыми соседями, у которых не все дома, нужно уметь себя защищать, так как эти два соседушки её точно не защитят.
— Ну что, ты решил, какие у нас планы на будущее? — спросил Никитос у понуро сидящего Борюсика. Что-то Борюсик сам не свой сегодня: застывшая грусть на челе, отсутствие аппетита и нет у него желания что-либо свершать.
— Никаких, — признался тот: он переживал потерю ножниц. — А ты, что решил делать?
— Я тренируюсь делать суровое лицо! — заявил Никита. — Потому, что я решил стать суровым мужиком. Чтобы никто не мог на меня наехать.
— А что? Ты кому-то нужен? — удивился Бориска. — Я сейчас лопнусь от смеха. Ты в своем уме?
— У меня много новых идей. У всех великих людей есть идеи, и я их импровизирую. Все великие люди импровизируют, — невозмутимо продолжал Никита. — Знаешь, в чём беда нашего общества: его опутала бюрократия. Поэтому жизнь несправедлива, малыш. Чтобы заработать себе репутацию, мы должны стать суровыми и безжалостными. Жизнь совсем не так сложна и запутанна, как ты думаешь. Но ежели она бы и была сложна, то вспомни князя Александра Филипповича Македонского, который одним ударом ножа умел распутывать любые узлы. Блямс и всё.