Тайные тропы Бездны
Шрифт:
Но, как бы там ни было, друзья преступили к изучению добытых сокровищ, для чего Никита со столика, стоящего в его уголке сараюшки, сдул пыль и накрыл столик газеткой. На чистую газетку предполагалось выкладывать сокровища. Первым свою добычу должен демонстрировать коллега по бизнесу Боря Поленов, на что Никита его и благословил:
— Ну, давай доставай сокровища, — подтолкнул он друга.
Боря развязал тесёмки на горловине своего сиротского мешка, набитого награбленным, запустил вовнутрь мешка свою руку и стал доставать то, что его
Первым предметом, что появился на газетке, оказался рулончик туалетной бумаги.
— Хороший товар, — прокомментировал Никита появление на столе рулончика туалетки. Конечно, хотелось чего-то существенней, типа пачки денег, но не обижать же друга всякими претензиями. Ведь тот старался, когда грабил ларёк, даже пыхтел.
После третьего рулончика туалетной бумаги, Никита перестал комментировать происходящее, ведь эти вещи совсем не тянули на сокровища. Всего Боря вытащил восемнадцать рулончиков и с удивлением воззрился на них. Да-с, пока улов не очень богат, но в мешке ещё что-то оставалось.
Вскоре рука вытащила из мешка на белый свет пачку крупнозернистой соли, потом вторую, а за ней… .третью пачку. Хорошую каменную соль.
— Говорил тебе, что надо хватать сахар, — в этот раз раздражённо сказал Никита. — Из соли варенье не сделаешь. Чем ты инструкции слушал? Одно ухо у тебя же работало?
Но и потом из мешка сахар не появился, а появились две пачки перловой крупы и одна пачка ячневой. Сахар всё не появлялся, а в мешке уже почти ничего не оставалось. Остатки сокровищ, быстро вынутых из мешка, состояли из гранёного стакана и полторашки воды, якобы разлитой в ледниках Кавказа. Засунув носы в пустой мешок, друзья констатировали, что всё, баста карапузики — в мешке ничего нет, больше никаких сокровищ мешок не выдаст, ибо как есть пустой. Пыль в нём не считается. С постера на добычу взирал несколько офигевший Агент 007.
Никита уничижительно посмотрел на друга:
— Сейчас дядя Никита продемонстрирует, как надо добывать ценности в этой жизни, а не всякое барахло. С этими словами он размотал тесёмки на своём мешке.
— Смотри, дружище, и удивляйся, — Никита торжественно из мешка достал… пачку соли. Ничего страшного, первый блин — всегда комом. Впрочем, второй блин также оказался комом, ибо новая пачка была не с солью, а с перловкой.
— Зато перловки теперь у нас много, — флегматично прокомментировал Борис. — Будем её есть, типа тренироваться перед армией… или тюрьмой. Там говорят только перловку и трескают. Можно ещё нашему Волку кашу сварить, он еде всегда рад.
Волк — это дворовая собака Поленовых: добродушная большая лохматая псина и вечно голодная. Волк и перловке рад, да он всему рад, лишь бы больше еды клали в его миску, похожую на котелок. Куда в эту собаку столько еды влезало, то большая тайна природы, но Волк съедал всё, что ему давали и в любом качестве и количестве.
Кроме перловки Никита стырил три пачки пшена.
— Тоже хорошо, — сказал Боря, —
Всё, что потом доставал Никита из своего мешка, на сахар никак не тянуло. Он тоже зачем-то вместо валюты и драгоценностей бросал в свой мешок туалетную бумагу и пачки анакома. Хоть бы одна пачка с сахаром завалялась. Апофеозом добытого богатства стала старая двухкилограммовая гиря и старинные счёты.
— А где валюта и драгоценности? — одновременно спросили друзья. Никто им не ответил на такой вопрос. Агент 007 криво улыбался… Наверное, за валютой надо идти в банк, о чём и намекнул Никита.
— Нет, Никитос, банк я с тобой грабить не пойду, — наотрез отказался Боря.
Действительно. Ну, его в болото, такие переживания. Тут уже за ларёк огромный срок корячится, а ему банк подавай.
— Я, так понимаю, что наше предприятие по изготовлению варенья накрылось медным тазом по причине отсутствия сырья, — констатировал Борис. — Контора умерла, сказал бы Остап Ибрагимович. А что мы запланируем делать с туалетной бумагой? Двадцать шесть рулонов, как с куста.
— Отдадим Маринке, — предложил Никита. — Ей точно на месяц хватит.
— Она, что, такая засранка? — удивился Бориска. — А что ей скажем, где добыли бумагу? Спалимся же и по этапу пойдём, как бурлаки на Волге.
Пришли к выводу, что засранке Маринке бумагу давать не кузяво, пусть засранка сама покупает. Крупы сами сожрём, а что не сожрём Волку и курям скормим. Соль пойдёт на засолку грибов — это ещё один отличный и перспективный бизнес.
— Послушайте коллега по бизнесу, какую умную мысль дядя Никита сейчас скажет в твоё здоровое ухо, — задумчиво вертя в руке гирю, проговорил Никита.
— С чего это ты умное скажешь? — встрепенулся Борис.
— Заметил ли ты, что эта гиря какая-то странная, да и веса, на взгляд, в ней куда больше, чем на самом деле? Притом, что мы у бабы Зины не обнаружили валюты и драгоценностей. Смекаешь, куда я клоню? — Никита глазами показывал Бориске на гирю и ждал, пока тот догадается сам. Но Бориска с тупым выражением сидел, моргал, и догадываться не желал.
— Сдаётся мне, друг мой, что она золотая! — авторитетно заявил Никита. — Для маскировки покрыта каким-то ржавым сплавом. Пилить её надо.
Боря с восхищением посмотрел на друга: вот же голова. Действительно, он и не подумал, а оно вон как получается. Ушлая баба Зина свои капиталы хранила в золоте. Прошаренная попалась старушка.
Пилить гирю доверили Боре, для чего ему пришлось из дома притащить ножовку по металлу. Зажав гирю в тисках, Боря приступил к работе и минут двадцать усиленно пилил металл. Уже через пять минут Никите стало понятно, что никакого золота в гире нет, так как опилки сыпались строго стальные, и золотым блеском сиять не хотели. Но сказать об этом Боре он постеснялся. Закончился процесс распиливания гири из-за поломки полотна ножовки.