Тайные тропы Бездны

Шалдин Валерий

Кучерявый лично смотался в Жупеево, чтобы на месте разобраться со странными смертями своих работников, ну, и приглядеться к кандидатурам на их вакантное место. Раньше на примете у него имелась семейка Галуевых, особенно на папу Юру и старшего его сыночка Ваську имелись надежды: оба они перспективные кадры. Были. Но с ними произошли совсем уж странные вещи, что в живых остался только Васька, но на должность теневого провизора он совсем не тянул, так как в настоящее время пребывал в психушке и по достоверным сведениям, дела с его разумом совсем скорбные. Подвинулся Васька-то разумом конкретно.

После того, как Гриня Весёлый сгинул на болоте, склад с дурью перешёл под контроль к Покусу. Гриня жил в большой семье, но дурной, как и он сам. Семья слыла крикливой, скандальной, любящей выпить и покуролесить. Вот вкалывать они не умели, поэтому жили бедно, и Гриня числился у них за главного кормильца и поильца. Поэтому

семья долго не просыхала, поминая Гриню, и сокрушалась, что теперь придётся идти горбатиться на дядю. А как же, мать его, работать, когда руки из жопы растут и года не те, и уже седина, стыдно молвить где. Эх, Гриня, Гриня, на кого ты нас, сволочь, оставил. Теперь на безрыбье и козлом замяукаешь.

Склад с дурью, после смерти Грини, Кучерявый оперативно передал на попечение проверенному кадру Покусу. Покус, в отличие от Грини Весёлого, жил один в избушке, как та Баба Яга в гордом одиночестве, если блохастого кота не считать. Сейчас у Коли Кучерявого оставался открытым вопрос, а как там поживает склад с веществами? Где в Покусовой избушке находится тайник с товаром, Колян знал. Вот только имелась загадка: полный склад, или к его содержимому приделали ноги местные жители, да могли и менты распотрошить склад. Надо как-то провентилировать этот вопрос. Но не средь бела же дня, когда поселковые шастают туда-сюда, как будто им делать нечего. Сидели бы лучше дома, да размножались, а то наркозависимые долго не живут, нужна свежая кровь, а это свежие деньги, которые не пахнут. Вернее пахнут, Колян знал это точно, потому как сам любил запах банкнот. Это запах власти и больших возможностей, ведь в этом мире всё можно купить: Колян это точно знал.

Вечер Коля Кучерявый скоротал в местном ресторане, отметив, что здесь кормят гораздо лучше, чем в городе, особенно ему приглянулись пирожки к чаю. Вообще объедение. Небо над Жупеево уже темнело, и сумерки лихо опускались на беспокойную землю.

Как стемнело, хорошо накормленный Колян двинулся к избушке Покуса, не опасаясь, что его заметят местные. Колян совсем не трус, да на его работе трус бы не удержался: здесь опасность подстерегает со всех сторон, поэтому, надо жить смелым и удачливым. Удача в этом бизнесе — большое дело. Удача она, конечно, не последнюю роль играет, но не надо полагаться исключительно только на неё.

Подойдя к избушке Покуса, Коляна пробрали мурашки: картинка открывалась зловещая и неприятная. Эта неказистая избушка, огороженная разномастным забором, вкупе с огромными деревьями и развалившимся сараем, даже днём вызывала некоторое напряжение психики, а уж ночью здесь, хоть фильм ужасов снимай. Вон, как выскочит сейчас из-за того угла дикий зомби. Но Колян труса никогда не праздновал и в зомбаков не верил, хотя знал многих своих наркозависимых клиентов, которые уверяли его, что не только зомби бегают по городу, как так и надо, но и упыри здесь обитают. Сами вы упыри — презрительно смотрел на свою клиентуру Кучерявый — с такими, как вы, ночью встретишься, точно в зомбаков уверуешь. Видок у некоторых торчков ещё тот, особенно у тех, кто уже давно присел на препараты: их облик действительно больше походил на начинающего зомби, чем на человека.

С противным скрипом отворилась калитка от пинка Коляна. Сволочь, смазать не мог — подумал о покойном Коля. Фонарик он решил включить уже внутри избушки, чтобы не привлечь ненароком какого случайного свидетеля, а то вдруг принесёт нелёгкая бывшего клиента Покуса. Это запросто: ведь у клиентов ломка, вот они и надумают, что покойный Покус хранил дома порошки. До тайника добраться трудно, но почему бы бывшим клиентам не попытаться всё здесь перерыть. Сейчас как раз тот случай, когда надо опасаться своей клиентуры.

Коля смело потянул дверь на себя: он знал, что у Покуса дверь никогда не запиралась на замок, а изнутри закрывалась на засов. Но раз там никого нет, то и засов некому накинуть. В тамбуре в ноздри Кучерявому ударила ядрёная пыль и шибанул запах фекалий так, что он чуть ли не закашлялся. Включив фонарик, Колян стал пробираться в основное помещение по остаткам скрипящего пола. Он знал, что Покус отличался исключительной неряшливостью, но открывшаяся картина показала, что по избушке прошлась орда Наполеона: всё сломано, разбросано и загажено. Сразу видно, что постарались бывшие клиенты: они даже полы начали вскрывать, пытаясь найти склад с веществами. Здесь же они и испражнялись. Надо умудриться пройти по куче вонючего мусора до второй комнатушки, чтобы проверить сохранность склада, но, как в нехороших фильмах, в самый жуткий момент выключился фонарик. Коля смачно выматерился, пытаясь реанимировать фонарик, но китайская поделка приказала долго жить и не болеть: не выдержал китайский ширпотреб суровой жупеевской действительности. Хоть фонарик тряси, хоть стучи об стенку, он светить не хотел, а вот пыли прибавилось. Сильнейший кашель

скрутил Коляна, показывая ему, что в этом доме живому организму не рады. Чтобы отдышаться, Колян повернулся ища выход на свежий воздух, но тут он почувствовал, что влетел в какую-то фантастически пыльную тряпку. Что за тряпка, откуда она взялась — поди разберись. Около двери, как он знал, висели на гвоздиках какие-то старые плащи, пальто и куртки Покуса. Сейчас в темноте они выглядели как чёрные висящие покойники — ещё и шевелятся в темноте. Особо сильный приступ кашля согнул Коляна пополам и толкнул на эти старые плащи и древние пальто. Он вдруг почувствовал, что сверху на него мягко обрушился весь этот хлам. Показалось даже, что при обрушении старья кто-то вздохнул и завозился. Колян попытался выбраться из этих помоечных вещей, но не преуспел. Вещички мягко, но неотвратимо окутали фигуру Кучерявого, не давая ему выйти на воздух. Он дёрнулся, как ему казалось, к двери, но полетел в кучу вонючего мусора и фекалий, а бомжовская одежда и не собиралась отлипать от его тела, наоборот она, как к родному прижалась к Коляну. На этом моменте, незадачливый наркодилер окончательно потерял сознание, отлетев в спасительное небытие. Пришёл он в себя, ощутив, что куда-то бредёт по бездорожью. Ночь. Под ботинками что-то мерзко хлюпало, но Коляна ничего уже не интересовало. Он смутно понимал, куда это он направился, да и вообще, кто он такой. Впереди блеснула абсолютно ровная поверхность, по направлению к которой какая-то сила влекла тело Коляна. Он оступился на краю ровной поверхности и рухнул на неё, но не ударился, а, наоборот, пробил её своим телом и ушёл под эту поверхность с головой. Это так светилась, под слабым светом звёзд неглубокая болотина. Но и этой болотины хватило, чтобы утопить попавшего в её объятья человека. На относительно твёрдом краю остались только ноги незадачливого путника. Вскоре рябь от упавшего тела пришла в неподвижность, а лягушки, как кричали, так и продолжили кричать: их совершенно не заинтересовал человек, который решил залезть в их болото. На людей лягушки не охотились, вот люди, бывало, охотились на них, хотя, что там в этой лягушке есть. Лапку разве что. Так сколько это надо слопать лягушек, чтобы наесться. Нет, господа французы, чмошники вы самые настоящие. То лягушек жрёте, то улиток. Хотя в соседней с вами Швейцарии вон всех кошек и собак поели. Вкусовая традиция у них, видишь ли, такая.

* * *

О вкусах не спорят. На вкус и цвет товарищей нет. Все фломастеры разные. Вот, например, Безпально не очень любил чернику, а Никодим Викторович любил любую ягоду, которую он собирал на болотах и потому охотно делился добычей с коллегами, считая, что она и им нравится. Собирал Никодим ягоды много — это считалось его хобби в свободное время шастать по болотам и собирать ягоды. Даже местные удивлялись: ведь человек приезжий, но в болотах освоился хорошо, а наши болота вещь опасная. Здесь, между городом и посёлком, большая территория, состоящая из озёр и болот, где, между прочим, куча неосмотрительного народу тонет. Туда лучше не соваться без местного проводника. Зато на болотах много ягоды. Но тонуть в болотной жиже из-за ягоды совершенно не интересно, поэтому местные здорово не углублялись в болота, а собирали ягодку по краю болот, но по краю её росло мало, а охотников сбегалось много. В ягодный сезон находились охотники, кто забредал далеко на болота, но таковых оказывалось не много. Вот эти отчаянные люди периодически и находили утопленников, как свежих, так и пролежавших в тухлой воде большое время. О таких находках некоторое время судачили в посёлке, предупреждая друг друга об опасности попадания в трясину, а потом опять всё повторялось до следующего утопленника.

* * *

После того, как психологиня провела «успешный» тренинг с коллегами, чей психопрофиль она хотела немного подкорректировать в нужном русле, прошло несколько дней. За эти дни никто в школе психологиню не видел, впрочем, и не жалел об этом. Но, на третий день она всё-таки появилась, о чём поведал Никодиму Викторовичу Безпалько, когда Никодим объявился на его территории в школе, с целью угостить коллегу свежей ягодой с болот.

Ягоду коллеги вымыли, выложили в глубокую тарелку и мирно её поедали, флегматично обсуждая последние школьные новости. Учителей радовало, что вот и отпуск грядёт, а вместе с ним и отпускные денежки.

— Викторович, — говорил Никодиму трудовик, не забывая класть в рот очередную ягодку. — Сегодня в школе объявилась наша Дина Николаевна. Не запылилась. Выглядит она, доложу я тебе, в сложноописываемом состоянии: как интимно обиженная жертва Болонской системы. Фрейд бы красиво высказался по этому поводу, а я просто думаю, что она так выглядит с недотраха, ага. Прикинь хохму, Викторович. Бегает сейчас наша психологиня по школе и ищет всю нашу «некромантскую» группу.

— Зачем? — флегматично спросил Баширов.