Тайные врата
Шрифт:
Я подал ей очки с экраном, на котором появлялось трехмерное изображение форм, определенных прибором.
– У меня контрольный экран. Так что я тоже вижу трехмерный результат.
Гранье усмехнулся:
– Кротов в саду он тоже определит?
Но Катрин уже было не до шуток.
– О'кей, Дэн, понятно. Пока что я вижу пустоты…
– Пока вы видите проход. Под Большом Трианоном тянется нечто вроде узкой длинной пещеры. Но радар проникает намного глубже.
– Хорошо. Но тогда где начинать?
Хороший вопрос. Уже полшестого. У нас оставалось ровно одиннадцать с половиной часов. Достаточно для поисков, но не для прогулки с радаром на ремне. Но, ты же знаешь, я все продумал.
Эта старая деревушка в версальском парке, Трианон – достаточно большое имение, состоящее из нескольких строений: замок Большой Трианон, он же Мраморный Трианон; Новый Трианон, он же Малый Трианон; храм Любви; и, наконец, вотчина Королевы – с фермой, молочным заводиком, гротом… Людовик XVI и Мария-Антуанетта жили в каждом из этих строений. Но не Людовик XIV, у которого был только Большой Трианон; а мы искали тайник, сделанный в его время. Конечно, всегда оставался риск, что его наследники придумали новый тайный кабинет или что они перенесли в другое место документы, относящиеся к XVII веку. Но маловероятно. Людовик XVI не отличался инициативностью.
Опять же, в Большом Трианоне нужно сосредоточиться на комнатах, в которых жил сам Людовик XIV.
Мы начали исследования с Южных апартаментов, самых впечатляющих, в которых «король-солнце» жил чаще и дольше всего в свои лучшие дни. Там мы выбрали Зеркальный салон, старый кабинет короля, в котором он собирал членов своего Совета. Превосходная комната, со светло-голубыми креслами, обитыми камчатым шелком, и замечательным видом на Большой канал.
Увы, сейчас нет времени любоваться пейзажем. Сканирование настила, метр за метром, заняло у нас добрых два часа. У нас не было опыта, и мы каждый раз останавливались, встречаясь с пустыми зонами, укреплениями, изгибами и препятствиями. Ничего из этого по размерам не приближалось к тайной комнате.
Дальше мы прошли в спальню короля, одну из самых красивых комнат во дворце, украшенную колоннами и позолоченными деревянными панелями с тонкой резьбой – эмблемы Аполлона. На комоде старинная ваза севрского фарфора с изображением Наполеона в садах замка Сан-Суси, в Потсдаме, вызвала у Катрин возглас восхищения.
– Я не знал, что вы поклонница императора, – подколол ее я, не отрываясь от своих виртуальных раскопок.
Она не ответила. Катрин тщательно просканировала эту комнату и примерно через час, не ожидая, пока я закончу, повела нас в следующую – салон Капеллы, переделанный в прихожую короля в 1691 году. Карниз украшен гроздьями винограда и колосьями пшеницы, картины с сюжетами из Евангелия… Старая комната сохранила вид места, предназначенного для молитвы. Дверь в глубине открывалась в нишу, укрывавшую алтарь. Очевидно, после окончания мессы дверь закрывали.
– Вот идеальное место, чтобы спрятать вход в подземную комнату! – воскликнула Катрин. – Идите скорее!
Здесь мы провели еще два часа, изучая пол и стены. Катрин смотрела в очки, в которых воспроизводилось трехмерное цветное изображение того, что нащупывал радар. Я смотрел на контрольный экран компьютера, соединенного с прибором. А Гранье, который,
К двум часам утра мы прошли только пять комнат и не отыскали ни малейшего намека на пустоты. У нас оставалось только шесть часов.
– Отдохнем минут двадцать, – предложил я. – Освежимся и перекусим.
Гранье радостно вздохнул, прежде чем я успел закончить фразу.
– Я заказал доставку в номера. Фошон.[14]
– Почему не Ленотр? – пошутил Гранье.
Понимаешь, откуда позже мне пришла мысль поиграть словами…
Когда мы расходились, перед моей комнатой Катрин застыла. Я уже открыл дверь и думал, что она хочет вернуть мне радар, который по-прежнему несла на ремне.
– До скорого, Катрин, – сказал я. – Не больше пятнадцати минут?
Но она молчала, глядя на севрскую вазу на круглом столике у входа в мою комнату.
– Катрин, я сказал «до скорого», – повторил я.
Никакой реакции. Я посмотрел на объект, привлекший ее внимание.
Фарфоровая ваза с портретом Наполеона. Мне показался странным ее взгляд, потому что ничего оригинального я не увидел: мебель Бурбонов была утрачена во время революции, и большая часть мебели Трианона относится к периоду империи.
– Да уж, Катрин, этот мужчина вас решительно очаровал!
Она повернула голову в мою сторону. Затем ее взгляд вернулся на то же место.
– И император тоже, – пробормотала она.
– Что вы имеете в виду?
– Ничего, Дэн. Мне надо подумать.
И она медленно пошла к своей комнате. Я догнал ее.
– Ну что случилось?
– Дэн, дайте мне десять минут. Вот, держите радар. Надо перезарядить аккумуляторы.
Я вошел в свою комнату, снял ботинки, поставил радар на зарядку и машинально включил телевизор. Но тут же выключил звук. Я был в отчаянии. Несмотря на использование новейших технических средств, мы пришли к тому же итогу, что и Гранье со своими методами. То есть ни к чему. Таким темпом мы не успеем внимательно рассмотреть пятнадцать комнат, как я планировал.
Как ускорить процесс? Как избежать обследования всех углов замка один за другим? Я только засунул голову под кран раковины в ванной, чтобы освежиться, как раздался стук в дверь.
– Секунду, пожалуйста!
– Дэн, это Катрин!
– А… заходите, открыто.
Когда я вернулся в гостиную, вытирая голову полотенцем, Катрин ходила кругами вокруг столика в стиле ампир, обод которого был украшен хороводом муз. Она поставила на него свой ноутбук. Рядом – лампу.