Тайный агент Ника
Шрифт:
Ника видела, какое мучение это доставляет Игорю. И она понимала его нелегкие чувства.
– А ты сам что, ничего не можешь?!
– крикнула она Ежову.
– Можешь только помыкать подчиненными?!
Ежов весь вскипел от злости:
– Ах ты, маленькая зараза! Я тебе сейчас покажу, что я могу!
Он отстранил Игоря, подошел к висящей девочке и размашисто хлестнул её рукой по щеке. Ника дернула головой от удара. Медленно повернула голову в исходное положение, пошевелила щекой, что-то прожевала во рту. Она презренно глянула Ежову в глаза и вдруг с силой
– Дрянь такая!
– Он резко ударил её в живот.
Она покачнулась на цепях назад. Вся напряглась от удара. Игорь вздрогнул, его лицо покраснело от гнева, но он не решался ничего сделать. Ника посмотрела на Ежова кровавой улыбкой. Она почти не почувствовала удара, потому что его рука ударила по её напряженному прессу.
– И это всё что ты можешь, мерзкий хиляк?!
– презренно крикнула она, брызгая кровью изо рта вниз на свою футболку.
– Тебе бы только бить женщин и детей! И даже этого ты не можешь!
– Это кто здесь женщины и дети? Ты что ли?
– усмехнулся Ежов.
Он замахнулся для нового удара. Неожиданно, Ника резко дернула ногами, вскинула их резко вверх по дуге справа от него. Ежов и глазом моргнуть не успел, как она зажала ему коленями шею. Он захрипел. Она с силой потянула вниз наискосок, сдавливая и выворачивая ему шею. Ника могла запросто свернуть ему шею, если бы дернула резко. Но она медленно его душила. Он хрипел, бил по её ногам слабеющими руками, пытался вырваться. Но всё без толку. У него потемнело в глазах. Васильев с Игорем молча наблюдали за схваткой. Им очень хотелось, чтобы она его прикончила. Но Ника разжала колени. Ежов свалился на пол, уже почти без сознания. Игорь посмотрел на Нику с недоумением - зачем она оставляет жизнь этому гаденышу?
Ежов слабо пошевелился на полу. Перекатился на бок. Он дышал ртом, как рыба, выброшенная на берег. Поднес руку к своей шеё. Поморщился от боли. Затем, попытался подняться на колени, держась рукой за шею, которая была почти вывернута набекрень. Он охнул и упал обратно. Полежал с полминуты, переводя дыхание. И снова начал подниматься. Теперь, это ему удалось.
Он слабо стоял на ногах, искоса поглядывая на висящую Нику. Рукой он держался за искривленную шею.
– Можешь сказать мне спасибо, что ты еще на этом свете!
– крикнула она, презренно улыбаясь.
Ежов весь скривился от ненависти:
– Я тебе скажу спасибо завтра. Завтра ты пойдешь на ликвидацию.
– Спасибо за хорошую новость, - сказала она с кривой улыбкой.
– А то мне надоело лицезреть твою мерзкую физиономию, Михал Егорыч! Когда я уйду на тот свет, окажи мне одну услугу. Сходи к пластическому хирургу.
– Ты у меня поговори.
– Конечно, поговорю. У нас ведь гласность. Что хочу, то и говорю. Как шейка? Не очень болит?
Ежов злобно сверкнул глазами:
– Ты за это заплатишь! Пойдешь кормить ракообразных на
– Что ж, не самая плохая участь. Всё же лучше, чем смотреть на тебя, уродину, каждый день.
Повисло задумчивое молчание. Ника глянула на Васильева с Игорем. Они чуть поникли головами. Для них не очень приятной новостью было то, что Ежов собирается отправить Нику на ликвидацию.
Она вдруг заметила неожиданную искорку в глазах Васильева. Он медленно поднял глаза на неё. Потом повернулся к Ежову:
– Михаил Егорович! Дело в том, что у нас тут есть один обычай в Проекте. Неофициальный обычай. Но мы его свято чтим и соблюдаем.
– Что ещё за обычай?
– недовольно повернулся к нему Ежов.
– Последнее желание. Когда кого-то провинившегося отправляют на ликвидацию, мы даем ему возможность высказать его последнее желание. И, по возможности, исполняем его просьбу.
Услышав его необычные слова, Ника широко разулыбалась. Уж она то знала, что у них в Проекте отродясь не было такого обычая. Но Васильев придумал интересный ход.
Ежов уставился на Васильева как истукан. Постоял так немного. Потом медленно повернулся к Нике. Всё ещё держась рукой за искривленную шею, он вдруг натянул на лицо пренеприятнейшую улыбку.
– Ну, и чего же ты хочешь, Ника? Какое твое последнее желание?
Она секунду подумала:
– Хочу посмотреть последний раз 'Белое солнце пустыни'.
– Что ты нашла в этом фильме? Ну ладно. Желание реальное. Посмотришь.
Ежов лениво махнул рукой, соглашаясь.
Неунывающая Ника опять заулыбалась и, весело покачнувшись на цепях, несдержанно добавила:
– А еще хочу пересмотреть всю рекламу мятных таблеток 'Рондо'!
– Спятила что-ли перед смертью? Зачем тебе реклама этих таблеток?
– Хочу узнать, может они вам помогут? А то от вас все люди шарахаются.
Игорь весь покраснел, едва сдерживаясь чтобы не улыбнуться.
– Попридержи язык. А то вообще ничего не посмотришь, - лязгнул зубами Ежов.
– Ладно. Уговорили.
Она весело подмигнула Игорю. Он не смог сдержаться и улыбнулся, опустив голову.
Васильев опять повернулся к Ежову:
– Михаил Егорович! Надо бы Нику хоть вымыть, одеть во всё чистое, накормить. А то негоже везти на ликвидацию в таком виде. У нас так не принято.
Ника опять заулыбалась. Ежов осмотрел её с головы до ног:
– Ладно. Сними её, - сказал он Игорю.
– Сделайте всё, как у вас принято. Только смотри, чтобы не сбежала. Головой отвечаешь.
Игорь молча кивнул и подошел к ней. Потянул за цепи, опуская её. Он аккуратно опустил её, придерживая. Ника сразу же твердо встала на ноги. Она ещё не успела ослабеть в повисшем положении. Девочка была слишком сильной, чтобы ослабеть от такой мелочи.
Он аккуратно снял с неё оковы. Ника принялась массировать сдавленные запястья. Ежов вызвал по рации двух вооруженных охранников, стоявших у входа в подвал. В сопровождении охранников Игорь повел Нику из подвала, чтобы перевести в главный корпус, где она могла привести себя в порядок.