Тайный брак
Шрифт:
Когда она готовила меня ко сну в тот вечер, я сказала ей:
— Мы отправляемся в Хэдем.
— О! — воскликнула она. — Как хорошо! Там, верно, будет спокойно и тихо. Но, миледи, это не вызовет никакого недовольства?
— Герцог Бедфорд одобрил мое решение. Я сумела убедить его, что для меня это совершенно необходимо.
— Необходимо? Вы ему рассказали?
Я не могла не рассмеяться.
— Гиймот, ну что ты такое говоришь? — И уж без всякого смеха добавила: — У меня будет ребенок.
— Что вы делаете?
— Еще не знаю. Но я хочу своего ребенка.
— Но он ведь будет…
Я поняла, о чем она говорит, а потому закончила фразу вместо нее:
— Он будет совершенно законным. Мы с Оуэном поженимся.
Она только молча качала головой. Со страхом, но без тени осуждения.
— Когда… — спросила она потом. — Когда и где?
— Если ты говоришь о ребенке, Гиймот, то в Хэдеме, куда мы вскоре отправимся. Там, в тиши лесов и полей… через семь месяцев.
Она прикрыла лицо ладонями.
— О, миледи… О, моя девочка… Что с нами со всеми будет?
— Говоря честно, сама не ведаю этого, Гиймот, — ответила я. — Но знаю одно: я собираюсь стать супругой Оуэна и хочу, чтобы наш ребенок на сей раз остался только нашим… моим… Чтобы принадлежал матери, а не стране, не короне…
— Но как же… вы… королева?
— Король умер, Гиймот. И королева я сейчас только по титулу… на словах. Я не желаю быть замешана ни в чьих политических играх. Хочу жить своей жизнью… с Оуэном, с моими детьми, если они будут.
Она смотрела на меня со слезами на глазах.
— Я чуяла, — призналась она, — чуяла, что рано или поздно это случится… Когда же мы едем в Хэдем?
— Немедленно, — сказала я. — Начинай сборы.
Три Джоанны и Агнесса встретили весть о нашем отъезде с воодушевлением. Их давно уже начали беспокоить слухи, распространявшиеся вокруг нас. Особенно после того, когда во время состязания Оуэн упал мне на колени и что-то в нашем поведении насторожило особо падких на различные сплетни и слухи. Впрочем, на этот раз ни о каких домыслах не могло быть речи — все оказалось чистой правдой.
Потому мои добрые наперсницы считали самым лучшим решением уехать в дальнее поместье, подальше от любопытных глаз, от пересудов. Когда же они узнали от меня о главной цели переезда, их решимость помочь и сочувствие удвоились. Если не утроились.
Одна из Джоанн сказала, что с особой тщательностью предстоит подобрать слуг. Только самых проверенных, самых преданных.
— Лучше пусть их будет совсем мало, — предложила она, — чем если среди них найдется предатель…
Другие тоже не оставляли меня своими добрыми советами и пожеланиями.
О, как я любила их всех! Как была им благодарна, моим верным друзьям и помощницам! Ведь они прекрасно знали, что подвергают себя огромному риску, и вместе с тем, ни минуты не колеблясь, всей душой и сердцем
С их помощью я быстро отобрала нужных и надежных людей, вскоре мы простились с Хардфордом и наш кортеж был уже на пути к Хэдему.
Мне сразу понравилась эта старая усадьба, я чувствовала себя там счастливой, как никогда. Так мне казалось, по крайней мере.
Я жаждала, чтобы как можно скорее состоялась церемония моего вступления в брак, Оуэн хотел того же самого, но меня, помимо всего, беспокоила мысль о том, как отнесется к этому мой духовный отец Джонас Бойерс, с которым я еще не делилась своими намерениями.
Однако мои колебания не могли быть долгими, и в один из дней, вскоре после прибытия в Хэдем, я набралась смелости и обратилась к нему.
— Мой дорогой Джонас, должна вам признаться, что нахожусь в большом затруднении. У меня будет ребенок.
Он посмотрел на меня в ужасе, но не сказал ни слова.
Я продолжала:
— Мне необходимо, как вы понимаете, сочетаться браком с отцом ребенка, с человеком, которого я люблю и который любит меня… Прошу вас помочь в этом, но если для вас затруднительно… Тогда что же… Хотя, по правде говоря, не знаю, кому еще могла бы сейчас довериться так, как вам…
Он побледнел еще больше и сжал губы, по-прежнему ничего не отвечая.
— Имя этого человека Оуэн Тюдор. Мы любим друг друга, и нам нужно пожениться, чтобы ребенок не стал незаконнорожденным… Кроме вас, мне просить некого… О, я знаю, это опасно… Для меня, для Оуэна, для вас… Потому не смею приказывать, а только прошу. Решение за вами. Я отдаю себя на вашу милость.
Он медленно произнес:
— Это может считаться изменой. Предательством. Вы знаете?
— Знаю. И потому мы намерены держать наш брак в строгой тайне… Я никто в этой стране, Джонас, — продолжала я. — У меня отобрали первого ребенка… Я всего лишь прошу вас… Но если вы…
— Если брак не будет заключен, — прервал он меня, — то ваше дитя… Но если он будет заключен…
Я тоже не дала ему договорить.
— Понимаю, что прошу слишком многого, и вы вправе отказаться… Прекратим этот разговор, дорогой Джонас. Мы попробуем найти другого священника… если сумеем.
— Нельзя обращаться к чужому человеку, — сказал он решительно. — Это опасно.
— Разумеется. Но я готова на любой риск ради моего будущего ребенка.
Он в отчаянии покачал головой.
— Ваша милость хорошо понимает, что делает и к чему все это может привести?
— Вполне понимаю, Джонас, мой дорогой исповедник. Понимаю и потому искренне прошу забыть о нашем разговоре и о моей просьбе, выполнение которой опасно для всех нас. Я полностью сознаю это. Но я также знаю, что не существует закона, запрещающего женщине вступить в брак. Однажды я уже сделала это по государственным соображениям. Теперь хочу сделать то же — по любви.