Тайный мессия
Шрифт:
– Нет, папа, бога ради, но… Ну, мы пили и… иногда курили…
– Наркотики, Ариэль? Наркотики!
Глаза отца не смогли бы стать еще больше.
– Мы думали, это просто косячок, но, наверное, ошибались. Это случилось в последнюю нашу тусовку…
– Подожди! – сказал отец. – Я же сам тебя туда отвез. Ты отправилась с ночевкой к подружкам!
– Знаю, пап. На самом деле все было не так. В общем, мы все уснули, а потом, когда я проснулась, поняла – что-то произошло. Но я не знала, кто это сделал. Никто ничего не помнил, папа. Он, наверное, даже не сознавал, что делает. Я уверена в этом!
Она зарыдала.
– Но это нечестно!
Теперь у отца стал такой голос, как будто его подстрелили и он умирает.
– Нам нужно расспросить родителей всех четверых, чтобы получить образцы ДНК всех четверых мальчиков.
Ариэль в ужасе взвизгнула:
– О папа, пожалуйста, не делай этого со мной! Пожалуйста, не надо!
– А что еще мы можем сделать? – воскликнула мама. – Я не знаю. Не знаю. Мы можем… Я просто могу сама «родить» ребенка. Мы – католики, поэтому выбора у нас нет, верно?
Наступило молчание.
Мама сказала:
– Тебя исключат из Чоата, если все выплывет наружу. Тебе придется забрать оттуда документы.
– Но это же мой последний год! Разве я не могу побыть там какое-то время? Еще немножко?
Ариэль снова начала плакать.
Ее родители пошептались друг с другом.
– Да, дорогая, – в конце концов сказала Аделина. – Да, ты можешь побыть там немного. И всегда есть шанс…
– Что у меня будет выкидыш? – спросила девушка.
Мама сердито посмотрела на отца и прошипела:
– Хорошо же ты ее охранял, Феликс. Отличная работа!
Покачав головой, папа вырулил с парковки «Кей-марта». Ариэль всхлипывала.
Глава 15
– Quie, signore.
«Вот, сэр».
– Non c’e radio [72] .
Вместо радио официант поставил портативный телевизор на маленький столик, за которым мы с Джессом сидели, глядя на пологий склон у отеля «Парко Сан-Марко». Все утро я пыталась следовать совету сына – перестать беспокоиться, изгнать ненужные мысли, сосредоточиться на энергии своего тела и на том, что находится передо мной. Последнее было самым приятным, потому что передо мной находился Джесс. Мы почти закончили завтрак.
72
Радио нет (итал.).
– Джесс, знаешь, один американский проповедник повторяет, будто для Всевышнего нет ничего невозможного. Говорят, в его церкви паства прибывает быстрее, чем во всех других церквях мира.
– Проповедники часто учат бояться, а не истинным хорошим вестям Евангелия.
Мальчик возился с портативным телевизором.
– К счастью, каждый в любой момент может решиться поверить, что сила, известная как Бог, есть также внутри его и что он может призвать эту силу. Что он любим, что ему ничто не грозит, что он непобедим, как обещает двадцать третий псалом.
Я доела ветчину, гадая, каково это – ощущать себя непобедимым.
– В результате перестаешь бояться других людей или завтрашнего дня, потому что знаешь – тебе нельзя причинить
Я определенно была счастлива. Я была полна энергии, вибрирующего веселья, успокоенная, зная, что Бог с моим Джессом.
В конце концов он перестал возиться с телевизором и взял чашку кофе.
– Смотри, мама.
Я надела очки и посмотрела на экран телевизора. Шел какой-то репортаж. В Африку прибыли двое – мужчина и женщина; нет, священник и его прихожанка. Их встретили официальные лица. Они направлялись в деревню под названием Удугу. Деревня была в беде, и они собирались ее спасти.
Я задохнулась, когда на экране появилась фотография деревни. Разве я не смотрела все время на то же самое изображение, когда была беременна Джессом? Когда за мной ухаживал Сэм, мой первый муж? Я увидела фотографию в старом выпуске «Нэйшнл Джеографик» и невольно заплакала. Как я изнывала над этой фотографией, воображая свой потерянный африканский дом! Тамошние красавицы были похожи на меня, а не на Мэрилин Монро. Когда я думала, что потеряла Сэма из-за Корал – женщины такой хорошенькой, что Мэрилин могла бы лишь желать стать такой, – та фотография утешала мое сердце. Несколько месяцев я воображала, что живу в Удугу: слоны, красная земля, хижины под зеленым-презеленым холмом. Там у меня был шанс считаться такой же, какой Корал считалась здесь. В Удугу пухлые губы, большие ягодицы и широкие носы как пить дать являлись признаками красоты.
Это было очень давно, и я больше не чувствовала неуверенности из-за своей внешности, но в ту пору – чувствовала.
Я смотрела телевизор до тех пор, пока передача не кончилась. Тогда я вздохнула:
– Джесс, ты понятия не имеешь, как я когда-то мечтала быть в Удугу. Это был мой рай на земле.
– Тебе хотелось бы туда попасть?
Почему бы не попытаться?
– Очень хотелось бы, Джесс. Очень.
– Возьми меня за руку, мам.
Он протянул руку.
– Мы можем очутиться там в мгновение ока. Ты читала тысячи раз в своей Библии: «Если у тебя есть вера… для тебя нет ничего невозможного». Возьми меня за руку – и мы окажемся там.
Мое вибрирующее веселье исчезло.
– Но…
– Матфей действительно был со мной. Он был апостолом. Он знал меня. Я имею в виду – когда я был Иисусом. Он довольно тщательно записывал то, что я говорил. Он и Фома. Матфей написал первое Евангелие. Верь Евангелию от Матфея, мама. Верь моим словам. Лука тоже сказал это в главе первой, стихе тридцать седьмом: «Ибо у Бога не останется бессильным никакое слово».
Слеза покатилась по моей щеке.
– Ты разочарован во мне, да?
Он нежно стер слезу с моего лица.
– Ты просто человек. К счастью, то, что означает это слово, вскоре изменится. Ты поможешь мне?
– Я попытаюсь. Я помогу.
– Ты можешь поверить в себя? Можешь поверить в свою способность с помощью веры сотворить чудо?
– Мне стыдно признаться, Джесс, но не могу. В том и беда.
– А в меня ты веришь? Веришь, что я могу творить чудеса?
– Ты здесь, а это невозможно, поэтому – да. Я верю, что ты умеешь творить чудеса, Джесс Джонсон. В это я верю.
– Я могу мгновенно перенести тебя в Африку. Ты только должна поверить, что я это могу.