Тайный советник вождя
Шрифт:
— Готово? Читайте.
Тот начал примерно так:
— Товарищи! В связи с тем, что полчища ненавистных фашистских поработителей, несмотря на огромные и всё возрастающие потери, продолжают изо всех…
— Хватит! — резко оборвал его Сталин. — Не то. Будто волостной писарь… Совсем не то… Пиши так… — И принялся медленно, чуть склонясь над столом, читать мой текст, внося небольшие поправки: "Сим объявляется, что оборона столицы на рубежах, отстоящих на 100 — 120 километров западнее Москвы поручена командующему Западным фронтом генералу Жукову". Далее: оборона подступов к городу и самого города возлагалась на начальника гарнизона Москвы. Затем абзац, мотивирующий
Один из пунктов Иосиф Виссарионович усилил. У меня было: "Нарушителей порядка немедля привлекать к ответственности с передачей суду Военного трибунала". Сталин же еще раз почти дословно повторил то, что уже было во вводной части: "а провокаторов, шпионов и прочих агентов врага, призывающих к нарушению порядка, расстреливать на месте". Это было существенное добавление, дававшее неограниченные права нашим военным, сотрудникам НКВД, добровольческим рабочим отрядам. И тогда это, действительно, было необходимо.
Упоминаю об этом эпизоде не в укор Маленкову, нет. Такова была моя служба, таковы были мои обязанности, не определенные никакой инструкцией, исходившие каждый раз из конкретной обстановки. Не перестаю удивляться той огромной, напряженной работе, которую в очень короткий срок проделали Генштаб, Верховное Главнокомандование, сам Иосиф Виссарионович. Из ничего, казалось бы, из лоскутов и осколков, был создан на подступах к Москве новый шестисоткилометровый фронт. Всенародную известность получили наши славные военачальники, сражавшиеся под Москвой, такие, как Рокоссовский, Говоров и особенно Жуков, с именем которого вообще связывают спасение нашей столицы. Ну, по славе и честь. Только для того чтобы сражаться, им нужны были войска, а таковых не имелось.
Ставка и Генштаб бросали навстречу противнику все, что могли: курсантов, зенитчиков, ополченцев, остатки разбитых, отступивших частей. Выиграть хотя бы часы! Василевский, Шапошников, Сталин забыли об отдыхе, засыпая на самое короткое время у себя в кабинетах. И результаты сказались. За несколько суток из резерва Ставки и с других фронтов под Москву было переброшено ни много ни мало — 14 стрелковых дивизий, 16 танковых бригад и 40 артиллерийских полков. Наши военачальники получили в свои руки реальную силу. На какой-то срок мы прикрыли три основных направления: волоколамское, можайское, малоярославецко-калужское, однако совсем остановить катившуюся на нас вражескую армаду эти войска не могли. Они таяли в боях, но их упорство позволило нам подтягивать на опасные участки другие дивизии. Из Сибири, даже Дальнего Востока. У новых, свежих соединений был существенный недостаток: они еще не участвовали в сражениях, а сталкивались с опытнейшими, привыкшими к победам, самоуверенными фашистскими солдатами и офицерами. Иосиф Виссарионович понимал это, по мере возможности стараясь скрепить новые блоки во фронтовой линии надежным цементом испытанных, закаленных войск, но таких у нас было тогда очень мало. Это ведь Сталин по своей инициативе перебросил отличившуюся под Орлом танковую бригаду Катукова на опаснейшее волоколамское направление, значительно усилив тем самым пехоту Панфилова и конницу Доватора. Туда же, кстати, была направлена еще одна, только что созданная танковая бригада, но она в отличие от катуковцев не оказала заметного влияния на развитие событий. Действовала нерешительно, неумело, неся большие потери.
Я не напоминал Иосифу Виссарионовичу о "пожарной команде", о кавкорпусе Белова, не раз спасавшем положение на Южном и Юго-Западном фронте. Сталин сам помнил, сам вместе с Шапошниковым принял решение
"Бодин: Доложите товарищу Василевскому, что маршал товарищ Тимошенко болен, подойти к аппарату не может. На узле связи генерал-майор Бодин… Здравствуйте, слушаю вас.
Василевский: Здравствуйте, товарищ Бодин. Москва нуждается в срочной помощи конницей. Ставка Верховного Главнокомандования просит военный совет фронта, не может ли он для этой цели перебросить под Москву свой 2-й кавкорпус… Прошу сейчас же выяснить мнение военного совета по этому вопросу и сейчас же передать его мне для доклада Ставке.
Бодин: Прошу минут 15–20 для доклада маршалу… Пошел докладывать… У аппарата ли товарищ Василевский? Товарищ Василевский, я доложил маршалу и получил следующий ответ:. "2-й кавкорпус в течение 17 дней ведет беспрерывные бои и нуждается в пополнении боевого состава. В связи с общей обстановкой главком не считает возможным передать его в ваше распоряжение". Все.
Василевский: Хорошо. Сейчас иду докладывать товарищу Сталину… Чем болен маршал? Что с ним?
Бодин: Болен ангиной и на воздух не выходит…
Василевский: Прошу немедленно доложить товарищу маршалу следующую записку товарища Сталина: "Передайте товарищу маршалу, что я очень прошу его согласиться с предложением Ставки о переброске 2-го кавкорпуса в распоряжение Ставки. Я знаю, что это будет большая жертва с точки зрения интересов Юго-Западного фронта, но я прошу пойти на эту жертву. Сталин. 24 ч 00 м". Бодин: Все ясно, иду доложить лично…
Бодин: Докладываю ответ маршала: "Мне не жаль отдавать 2-й кавкорпус для обшей пользы. Однако считаю долгом предупредить, что он находится в состоянии, требующем двухнедельного укомплектования, и его переброска в том виде, в каком он находится, ослабляя Юго-Западный фронт, не принесет пользы и под Москвой…"
Василевский: Товарищ Бодин, сейчас ответ маршала доложу товарищу Сталину…Прошу принять и доложить ответ товарища Сталина: "Товарищ Тимошенко! Составы будут поданы. Дайте команду о погрузке корпуса. Корпус будет пополнен в Москве. Сталин". Все. Передал Василевский".
Помните, где встретил 2-й кавалерийский корпус войну и какой трудный путь прошел он под руководством талантливого генерала Белова?! От границы с Румынией до излучины Днепра, затем под Киев, в район Штеповки. Многих он выручал, а сам ни разу не был бит, не отходил без приказа, сохранив свое спаянное боевое ядро. Сравнительно небольшой орешек, но крепчайший орешек. Другого столь закаленного соединения у нас тогда просто не было. И вот приказ — на защиту столицы!
О переброске кавалеристов я узнал, когда распоряжение было уже отдано, когда первые эшелоны корпуса двинулись со станции Новый Оскол на север. Меня проинформировал Василевский. А Сталин, считавший, что каждый специалист в своей отрасли должен знать все, предпочитал не объяснять, а сразу приступать к делу, по народному выражению, брать быка за рога.
— Николай Алексеевич, вы хорошо знаете генерала Белова, бывали у него в корпусе, вам и карты в руки. Корпус сосредоточивается в районе станции Михнево, поезжайте туда. На двое суток. Белова надо пополнить людьми, вооружением, конским составом.