Те, кого называли богами. Эскиды
Шрифт:
– А такая для чего?
– Лиалин вытащил из тула тонкую стрелу с сизым опереньем и особым наконечником, но Повелитель тут же забрал её у него.
– Это двушипная. Я такими не стреляю. Это подарок Леда. Он сказал, что если он падет в бою, я должен буду разыскать его убийцу... и этой стрелой...
– Немиза на мгновение прикрыл глаза, успокаивая дрожащий голос.
– Если тому в первый раз повезет, то извлечь такой наконечник будет ой - как непросто. Ему всю рану расковыряют! Только, уж мне поверь, кто бы он ни был - второго раза для него не будет!
– Повелитель поднял на Хранителя посветлевший взгляд, и Лин понял, что тот наконец-то выговорился.
– Возьми щиток, - Немиза бросил ему матерчатую сумочку с запасными защитными приспособлениями, сам щитки он снимал только перед сном.
– Если тетива моего лука ударит без него по запястью,
Лиалин пыхтел и мучился над ремешками, пока Немиза не выдержал и сам ему все не закрепил.
– Теперь смотри, - Повелитель натянул тетиву тремя пальцами - средним, безымянным и мизинцем; большим и указательным придерживая стрелу, проходившую "вдоль усов". Стрела сверкнула подобно молнии во тьме. Схватив Лиалина за рукав, он ткнул пальцем куда-то в темноту.
– Видишь вон тот желтый огонёк?
Лиалин пошарил слепым взглядом и увидел сверкнувшую в кардах тысячи от крепости желтую искру.
– И?
– Это моя стрела. У моих стрел в ушки вставлены крошечные камни, светящиеся в темноте - таралы. Так их легче потом искать на поле боя... А видишь, вон огоньки забегали? Я в цель попал.
– Повелитель довольно вздёрнул подбородок и вдруг, мгновенно посерьёзнев, прислушался к глухой тишине. Тонкие пальцы стремительно выхватили из тула ещё одну стрелу. Тарал сверкнул звездочкой и исчез в темноте.
Лиалин заинтересованно взглянул на друга, гадая, как тот сумел попасть в цель не целясь, и зачем он выстрелил во второй раз.
– Лиалин, я - эмпат, - от его ответа Хранителя прошиб озноб. Получается, что, убивая, Немиза каждый раз чувствует на себе их боль.
– Я хорошо владею своим даром. Иногда мне не надо видеть, достаточно лишь почувствовать. Правда, только в темноте...
Лиалин непроизвольно отшатнулся:
– На такое способны только...
– Вои Варкулы, - закончил за него Повелитель.
– А я и есть варкулот. Примерно сотню лет назад в одной из битв, я встретился на поле с Ледом. Я не умел драться ничем, кроме лука, но им бился как мечом - концы своего лука я тогда заточил как лезвия. Была страшная сеча, помню только ужас и боль. Нас убивали, мы убивали... Меня ранили... много раз... Скольких я достал - не знаю, не считал. Последний удар мне нанёс Лед. Очнулся я уже в плену. Пока я выздоравливал, меня держали в отдельном бараке, вдали от остальных моих соплеменников. Почему?
– я тогда не знал. Зато очень скоро узнал, что из всех тяжелораненых с поля роси забрали только меня, с остальными же не церемонились - добивали на месте, и что обязан этим я тому, кто меня и сразил. Я бежал, как только появилась подходящая возможность. Никто не стал меня преследовать. Однако мой народ меня встретил, как предателя. Все отвернулись от меня: родные, друзья, даже моя невеста ушла к другому! К трусу, который с позором скрылся с поля боя, а затем рассказывал байки о своей небывалой удали! В его рассказах я переметнулся к росям в самом начале битвы с холодным спокойствием резал своих же друзей! И они поверили! Поверили ему! Меня пытали... Не знаю, долго ли бы я протянул... вряд ли. Только помощь пришла откуда не ждали. Лед вытащил меня прямо из-под носа палача, а потом долго и терпеливо приручал к росям, а росей - ко мне. Он заставил меня вновь полюбить жизнь, но уже на другой стороне этой войны...
Лиалин слушал, как зачарованный. Он даже представить себе не мог, какие тайны хранили в себе суровые и невозмутимые Повелители его времени.
– А зачем он всё это сделал, он так и не сказал. Единственное объяснение, которое он мне дал: "Дрался ты ладно! Смотреть было любо-дорого! Грех терять такого воина". И всё!
– Немиза задумчиво улыбнулся, вспомнив что-то приятное, и поднял на Хранителя цвета неба перед штормом глаза, - Вот только чувствовать я могу лишь своих бывших соплеменников, эмоции же росей для меня закрыты...
– и, кивнув на темноту, зачем-то добавил, - Тот второй волот пообещал добраться до меня в следующем бою. Стрелы у меня меченые - узнать не трудно. Вот я и добрался до него первым, - Немиза подал Лину лук и тонкую стрелу и заставил встать правильно.
– Ты удивлён. Не стоит. Война - не игра. Не натягивай тетиву так сильно - не справишься! Натяни её двумя пальцами. Легко. Не напрягайся! Руки не дрожат? Вот так, - он приподнял ему локоть и помог правильно уложить стрелу.
– Теперь вообрази цель... Отклонись чуть влево... стреляй!
Немиза поднял на Хранителя шальные глаза:
– Ты куда целился?
Лин собрался ответить, когда тело пронзила острая многократная боль. Вздох... Вздох... Неужели в этом мире закончился весь воздух! Лиалин хватался скрюченными пальцами за выступы стен. Внезапно боль отступила и его захватила беспросветная, безликая темнота. Лед! Лиалин вцепился в рубаху, пытаясь ослабить ворот, слепые глаза смотрели мимо Немизы. Лед! Повелитель потянулся было к другу, но Лиалин его не видел, продолжая, согнувшись пополам, судорожно вздрагивать. В расширенных глазах отражался такой ужас, что у Повелителя зашевелились на затылке волосы.
Твой друг погиб. Лиалин замер: - Кто это? - Я- Ирий. Ты стоишь на моей земле, Целитель.
– Ирий?!
– Твой друг погиб - Я знаю. Но это ещё не конец...
– Ваши собратья уже на полях собирают добычу. Если с него снимут кольцо, как ты ему поможешь? Лиалин растерянно молчал: о мародерах он как-то не подумал. Я могу спрятать павшего воина, – ласково и осторожно шепнула листва. Тёплый ветерок коснулся лица.
– Но за это ты станешь МОИМ Хранителем! У Лиалина не было времени, чтобы думать: всё его естество чувствовало, как с руки Леда срывают кольцо.
– Согласен! - Но это значит...
– Я СОГЛАСЕН! Равнина всколыхнулась, вспугнув обнаглевших падальщиков и варкулотов, добивающих раненых. Трава осторожно укутала своим голубоватым одеялом окровавленное тело и опустила в специально приготовленный для него грот с удобным выходом под холмами у лесов. Нечисть испуганно завизжала и бросилась врассыпную от "проклятого" места. Воздух и Лиалин облегченно вздохнули, и тьма расступилась. Энергетическое поле взвихрилось и раздвоилось, проникая в Хранителя и Повелителя, навеки соединяя их жизненные биотоки воедино. Простенькое на вид колечко вспыхнуло ослепительным ало-голубым пламенем, и в Повелителя Леда вошла новая мощная по напору энергия Жизни...
Лиалин дышал тяжело, жадно хватая ртом воздух, как-то испуганно вцепившись в плечо Повелителя. Немиза бережно поддерживал друга, не давая ему упасть.
– Всё в порядке?
– спросил он, встревожено глядя на неестественно бледное лицо Хранителя.
Лиалин слабо улыбнулся в ответ и утвердительно качнул головой, стирая капающую из носа кровь.
– Просто какой-то спазм. Теперь всё прошло...
– Лиалин глубоко вздохнул... и едва не задохнулся вновь. Только теперь это была не боль.
– О, нет!
– надрывно простонал он.
Немиза не понимающе смотрел вслед стремительно спускающемуся по ступеням Хранителю. Какой же он всё-таки странный. Вечно с кем-то разговаривает, постоянно о чём-то своём думает. И эти его спазмы... Ну а если он болен и молчит? Как же его понять?
За периметром всё было тихо. Огни на дозорных вышках горели приглушенным мирным светом. Тихая, на редкость спокойная ночь... Где-то на равнинах сейчас бьётся Лед. И пусть Небо поможет ему победить! Немиза перекинул лук за спину и, не торопясь, побрёл к Башне, решив перед сном заглянуть к Хорсу.
Радогост ударом буквально вынес тяжелые двери и застыл как вкопанный: рядом с его сестрой, склонив белую голову, сидел Хранитель. Его руку всё ещё сжимали тонкие пальцы Зори. Лиалин поднял на Повелителя бирюзовые глаза и Радогоста в самое сердце поразил наполнявший их свет - Свет Зори. Он не увидел ни слёз, ни боли, ни горя, только едва заметную светлую грусть, исходившую из самой души Хранителя.
– Она ждала тебя, - от этого тихого светлого голоса Радогост вздрогнул, как от удара.
– Поэтому она всё ещё здесь.