Театр одного зрителя
Шрифт:
—А я и забыл об этом, — беспечно ответил доктор. — Наверно, потому что надо было срочно остановить кровотечение. Он мог видеть меня в тюремной больнице. Когда-то я был там консультантом.
Дверь в каюту распахнулась, и вошли капитан с лейтенантом. Лейтенант победоносно держал в руках свёрток, завёрнутый в кожанку парня.
— К поручню привязал на корме, — пояснил лейтенант, и положил свёрток на стол.
Капитан передёрнулся, увидев, как по столу потекли струйки воды. Майор откинул кожанку, обнажилось нечто ужасное, и капитан сразу же забыл, что от морской воды полировка портится.
Это был саквояж средних размеров, а на ручке, висел чёрно-синий обрубок человеческой руки. К ручке саквояжа были привязаны обрывки лески,
Лейтенант стал докладывать:
— Парень спрыгнул за борт и поплыл к своему сокровищу. Там он нащупал нити лески, схватился за них и находился прямо под кормой. Сверху его не было видно. Видимо, потом его затянуло вниз и винтом корабля перерубило руку. Саквояж тоже задело винтом, и часть содержимого, вероятно, выпала в море.
— Благодарю за службу, — произнёс полковник. — Приведите сюда собаку, — но, увидев, как решительно лейтенант направился к двери, облегчённо вздохнул:
— Отставить. Вы и ваши люди отдыхайте, а доктора и капитана прошу задержаться.
Лейтенант отдал честь и вышел из каюты.
— В порту всех нас будут обыскивать, включая ошейник собаки и её кал. Хозяина нет в живых, и никто не знает, сколько чего здесь было. Нам уже никак не отмыться, если доктор и капитан не согласятся быть понятыми, — дружелюбно закончил полковник.
— А лейтенант прав, винт перерубил. Смотрите, какой чистый срез на кости, — сказал майор, рассматривая обрубок.
— При вхождении в порт винт вращается в обратную сторону, чтобы затормозить движение. Тогда его могло притянуть к винту. Думаю, что тело надо искать ближе к порту, — дополнил майора капитан, а полковник сразу же распорядился:
— Капитан, дайте радиограмму: «Объект нашёл лейтенант. В присутствии понятых, — укажите ваши фамилии и адреса, — приступили к описи содержимого. Поиски тела перенести, — укажите место, где вы начали торможение корабля».
В дверь постучали, и вошёл радист.
— Радиограмма полковнику, — сказал радист, протягивая лист.
— Санитара в тюрьме зарезали, — мрачно пробурчал полковник, — а на берегу нашли спасательный круг корабля.
— Можно отпустить, кого вызывали? — тихо спросил капитан. — Им на вахту пора. Они свободны?
— Свободны все, а нам уже не светит, — то ли пробурчал, то ли пропел майор.
Пальцы на ручке саквояжа разжали, обрубок руки завернули в кожанку и положили на пол. Майор перочинным ножиком открыл замок, и вывалил содержимое саквояжа на стол.
– 56-
Весь день доктор ходил по палубе, как в воду опущенный. В конце концов, она не выдержала и спросила:
— Чем ты так озабочен? Боюсь, что после отпуска, разница между тобой и пациентами будет только в том, что они будут спать в психбольнице, а ты дома, — пошутила она, но доктор был мрачен.
Пересилив себя, он промолвил:
— Передо мной стоит проблема, и мне надо сделать выбор.
— Почему же молчишь? Это нечестно! Я же поделилась с тобой.
— Да, но моей проблемы тебе лучше не знать.
— Ты забываешь, что перед тобой я вся наизнанку, — твёрдо произнесла она. — Разве не понятно, что своим отказом ты унижаешь меня? Получается, что я тебе не ровня.
— Хорошо, но потом не говори, что тебе лучше было бы этого не знать, — и доктор пересказал свой разговор со свистуном.
— Так ты до сих пор носишь письмо с собой и не знаешь, что там написано? Ну и ну!
Она была искренне поражена.
— Я хочу забыть всё. Выкинуть письмо и забыть всё, связанное с ним, — ответил доктор и вынул письмо из кармана.
— Забыть это уже невозможно. Потом всю жизнь будешь мучиться сознанием трусости, — твёрдо заявила она.
— Дело не в этом. Есть обстоятельства, которые тебе лучше не знать, а мне не вспоминать.
— Разве ты забыл, что поступки остаются на Земле? Облегчи душу,
— Я хочу увидеть себя в твоих глазах, — страстно произнёс доктор и, приблизившись, посмотрел ей в глаза, будто хотел найти там то ли оправдание, то ли поддержку.
— Чувствуешь, как письмо мешает нам поцеловаться? Надо выпустить джина на волю, — и она ловко выхватила конверт.
– 57-
«Возможно, это мои последние строчки в жизни. Когда вскроете конверт, кое-что вам уже будет известно. Я сбежал из тюрьмы. Это портовая шлюха подставила меня. Я ей не заплатил и, чтобы от меня отстала, врезал, а она со своим фингалом побежала в судмедэкспертизу. Все портовые шлюхи явились в суд защищать свою подругу. Скопом упекли меня в тюрьму, чтоб другим клиентам было неповадно не платить за их услуги. Я же только на неделю приехал. Уже уезжал, а мусора прямо с поезда сняли. Вот так глупо влип. Не успел я на воле глоток свежего воздуха сделать, как ваша женщина ткнула мой нос в парашу. Тут кровь в голову и ударила. Мозги набекрень, вот и натворил дел сдуру. Я знаю, что вы справедливый человек, и поступите по совести. Перед вами я в долгу и хочу отплатить добром. Я посвящу вас в одну тайну. Так вот, теперь мне уже светит вышка за убийство. Я убил барыгу и ограбил воровскую кассу, которая хранилась у него. В тюрьме я — не жилец. Час, от силы два, и мне крышка, а я должен насолить этим педрилам. Чтобы все, до последней шестёрки, запомнили меня. Сами, небось, знаете, как насильников жалуют в тюрьме. А тут кореш предложил дать дёру, и грабануть их кассу. Я должен был отомстить, и ситуация для побега, как в кино. Так всё удачно складывалось, а я опять влип и не знаю, как мне повезёт на этот раз. Половина кассы у меня. Вторая половина находится в камере хранения на вокзале. Вскрывать её лучше через месяц, когда всё уляжется, — не гнить же им там… Доктор, я умоляю вас половину этих денег передать моей сестре. Она квартиру заложила, и я ей по гроб обязан. Заклинаю вас сделать это. Опасности никакой нет. Кассовые бумаги я сжёг, и теперь никто в жизни не узнает, сколько денег было в кассе. Даже, если вас расколют, никто не заподозрит, что часть денег вы передали моей сестре. Если не хотите встречаться с ней, то посылку с деньгами подкиньте к её двери, позвоните и уходите. Со своими деньгами поступайте, как хотите, но сдать их или вернуть ворам не советую. С мусорами хлопот не оберётесь, а воры вас точно прирежут. Кореш кое-какие вещички барыги решил прихватить с собой. Ему один барышник обещал сбывать барахло, а я уверен, что это подстава. На собственной жадности погорит кореш, ну и чёрт с ним. Главное, что он в жизни не признается, где спрятал деньги. Если признается, то и на нём будет кровь барыги, а за это ему кранты в камере. Ежели промолчит, то получается, что он за услугу побега получил от меня эти вещички. Так что он сам на себя епитимью наложил. Когда кореш набирал шифр, сказал, чтоб я отвернулся, а я в зеркальце подглядел и всё запомнил. И последнее, письмо обязательно покажите или отдайте моей сестре. Многого я вам не рассказал, да и не к чему засорять мозги. Потом поймёте, и не будете поминать лихом. Помните, вы дали слово чести. Номер ячейки, шифр, адрес».
Она прижалась к доктору, а он взял письмо и ещё раз перечитал адрес.
— Так я и предполагал, — покачивая головой, сказал доктор и, отвечая на её удивлённый взгляд, продолжил:
— Какое-то время я был консультантом тюремной больницы. Тогда в начале марта, у меня был скоротечный роман с сестрой этого парня. Через неделю после нашего знакомства, она мне заявила, что, ради нашей любви, я должен помочь её брату бежать из тюрьмы. Я отказался выполнить просьбу и бросил работу консультанта. Мы разошлись. Я мельком видел её брата, но тогда он был без усов, наголо обрит и в больничном халате. Теперь лацканами пиджака прикрыл свою бородавку на шее, а усами — татуировку мушки на губе. Поэтому не узнал его сразу.