Театр одного зрителя
Шрифт:
— Не смей ходить за мной! Убью! — крикнула она, выбегая из комнаты.
– 97-
— Малыш пока у соседки, а секунду назад звонила цыганка, — сказал доктор, впуская жену и законника в дом.
— Что сказала цыганка? — спросила жена доктора, в нетерпении постукивая пальцами по дверце гардероба в прихожей.
— Сказала, что всё в порядке, — ответил доктор.
— Слава Богу, — радостно воскликнула она и, вскинув руку, щёлкнула пальцами. — Пойду-ка я заберу малыша.
Доктор
— Кажется, я ошибся. Что-то не в порядке.
— С чего ты взял? — встревожилась она, обернувшись на пол пути, а законник вскинул бровь.
— Я сейчас догадался, что цыганка на трубке выстукивала сигнал SOS. Ей нужна помощь! — выпалил доктор.
— Спасите наши души? — испуганно переспросила жена.
— Сейчас выясню, — озабоченно сказал законник и направился к телефону.
Через минуту законник осторожно положил трубку на место и удручённо произнёс:
— На даче глухо, как… — но вовремя остановился с продолжением.
— Там что-то случилось, — встревожился доктор. — Ей нужна помощь. Едем, — решительно сказал он, одевая плащ.
— Подождите, — остановил его законник. — Я звякну моим парням. Может быть, они уже вернулись.
— Звоните, но я всё же подготовлю кое-что из аптечки, — твёрдо заявил доктор.
После недолгого разговора законник сообщил, что один из парней сошёл по дороге, а второй повёз сестру с цыганкой на дачу, и пока ещё не вернулся.
– 98-
Потайная дверца оставалась открытой, и в глубине цыганка увидела коробку. «Оружие в заряженном состоянии не хранят», — сразу же пришло ей на ум.
Доставая коробку с патронами, она подумала: «Если лист прячут в лесу, то патроны следует спрятать в сумке, которую девица привезла с собой».
Цыганка нашла пустой пакет, высыпала патроны в него, и положила на самый низ сумки. Только она успела вернуть пустую коробку на место, как в комнату ворвались брат с сестрой.
Девица бросилась к тайнику, а парень вслед за ней выкрикнул:
— Почему ты хочешь пристрелить его? Достаточно того, что я ему врезал. Приедет законник и во всём разберётся.
— Неужели всё перестреляли, — сквозь зубы прошептала девица, вытряхивая коробку. — Так и знала! — огорчённо выкрикнула она.
— Успокойся и объясни мне, в чём дело? Что было между вами?
Она обернулась к брату и, замахнувшись ружьём, завопила:
— Не твоё это дело, что было! Ничего не было, и не смей подходить ко мне!
— Правильно, — неожиданно вмешалась цыганка, — ничего не было, и быть не могло. Надо спокойно подумать. Патронов нет, ружьё можно положить на место, а самой спокойно подумать. Тебе никто не помешает, и ничего не было. Просто надо спокойно подумать.
Девица
Девица вернула ружьё в тайник, захлопнула дверцу, и стала тихо рассуждать сама с собой, сопровождая свои слова соответствующими действиями рук.
— Раз патронов нет, тогда я вырежу эту противную бородавку на шее.
Цыганке эта бородавка на шее брата всегда казалась живым зародышем жабы. Девице же вспомнилось, как в детстве её брат издевался над собакой. Он бечёвкой привязал кусочек мяса и скармливал его собаке. Тогда она убежала и не увидела, как это мясо тянули обратно. Теперь она сама может это проделать и посмотреть всё до конца.
Злорадная улыбка тайного желания сразу же исказила её лицо.
— Привяжу бородавку и заставлю проглотить. Потом вытащу и снова заставлю проглотить, вытащу и снова.
Цыганку сразу затошнило, а девица, погрозив пальчиком, добавила:
— Веди себя смирно, не то отрежу кое-что между ног.
Теперь цыганке вспомнилось, как она, будучи ребёнком, снизу-вверх смотрела на вздувшиеся вены и бородавку, торчащую на шее брата. Казалось, бородавка от напряжения вот-вот лопнет, и на её лоб спрыгнет маленький жабёнок, такой же слизкий, как и то, что выплеснулось ей в рот. «Хорошо, что меня тогда сразу стошнило, и он испугался, что мама узнает», — вспомнила цыганка, и её ещё сильнее затошнило, а девица, жестикулируя, продолжила:
— Да, да, да! Пусть поглотает… поглотает….
«Так ему и надо! Гадине!» — подумала цыганка, и тошнота сразу отступила.
— А я всё равно потом отрежу это кое-что и заткну ему рот… А ещё… А ещё я заткну ему ноздри, — придумала продолжение девица. — Пусть задыхается… Буду сидеть, и смотреть, как он подыхает. Чем дольше будет подыхать — тем лучше.
Девица сделала шаг вперёд, но следующая мысль удержала её на месте:
— А потом я сделаю так, как мама, наверно, хотела бы сделать, но мне не призналась. Буду осторожно срезать кожу и аккуратно посыпать голое мясо солью.
Цыганка с содроганием осознала, что все желания девицы доставляют ей громадное удовольствие. Парень всё ещё одеревенело смотрел на сестру, а она глянула на него в упор, и злорадно произнесла:
— Он думал, что я под платочком бородавку не увижу, а я его по глазам узнала… Всё буду делать очень медленно, и буду смотреть, как он станет корчиться и ёрзать от боли. Я ничего не должна пропустить, чтобы потом было приятно вспоминать.
«И мне будет приятно», — мелькнуло в голове у цыганки, но она мгновенно воспротивилась этой мысли. Ей очень захотелось под душ. «Хочу всё смыть с себя и забыть», — чуть было не выкрикнула она.