Тебе только в Тамтоже и жить
Шрифт:
Когда господин Штопс отвернулся к полкам в поисках калош, Уилтон, не удержавшись, неслышно перевалился через перегородку, ухватил чьи-то ботинки за шнурки и потянул. Обувь со стуком обрушилась на пол, а парень уже стоял на прежнем месте, вытянувшись по струнке. Мастер несколько секунд смотрел на упавшие вещи, туго соображая, а затем до него дошло, что они лежат сразу под четырьмя пустыми полками.
– Не видел, с какой упало?
Уилтон замотал головой. Он беспокоился, что попугай, чистивший перья в клетке, выдаст его. Однако тот проявил чудеса незаинтересованности к бренным делам людишек и ещё
Мужчина вздохнул и уставился в свою книжицу, проверяя, какие номера на каких рядах должны быть заняты. На это у него ушло не менее трёх минут, довольно скучных для двух других посетителей в очереди (которые появились уже после выходки Уилтона, иначе он бы на неё не решился), и расслабляющих для четвёртого сына. Он наконец мог разработать план умного расспроса родителей о возможном тайном ребёнке.
– Вот твои калоши, - мастер поставил их на щербатую поверхность перегородки.
– Они не мои, а отцовы.
– Да-да, не задерживай других. Хотя стой! А как же оплата?
– Так отец уже заплатил вам перед работой!
– А, ну да…
Старый маразматик! Сам всегда требует деньги вперёд, а потом делает вид, что не помнит этого. Когда клиент и приносит обувь, и забирает её, господин Штопс отчего-то не страдает потерей памяти. Однако когда семьи посылают детей, некоторых он может и обдурить, взяв повторную плату. Да с Уилтоном это не пройдёт, дедуля, заруби на носу!
– Деньги давай, деньги давай!
– прокричал попугай.
Четвёртого сына посетила ещё одна идейка. Что только не сделаешь, лишь бы поддерживать хорошее настроение и не позволять хандре наступать. В кармане под Смешной Штучкой парень нащупал старый фантик. Он блестел желтоватым и тем и понравился Уилтону, в котором тогда буйствовала тяга к собирательству хлама. Он просунул фантик между прутьев, и попугай не особо аккуратно выхватил его из пальцев. Поклевал, покрутил и сбросил на дно клетки к помёту и шелухе.
– Не деньги, - ответил он, потеряв к подарку интерес.
– Хватит страдать ерундой, - осадил Уилтона господин Штопс.
– Иди себе дальше. У тебя дел больше нет?
– Я проверял, есть ли у птиц воображение, - оправдывался парень.
А вместо этого попугай принял его за мошенника. Сразу видна черта хозяйской компетентности. Уилтона сей факт отчего-то сильно рассмешил, и с приподнятым настроением он направился к выходу.
– Зачем ты кормил попугая бумажкой?
– спросила его двенадцатилетняя девочка, стоявшая последней в очереди. Льняные волосы спадали на плечи, обтянутые вязаными рукавами. В таком тёплом наряде да в такой зной… Не мудрено, что по смуглому личику девочки стекали блестящие капельки.
– Это не простая бумажка, - наигранно оскорбился Уилтон.
– Это чистое золото, извлечённое из горной породы старых лилипутских приисков. Оно купалось в косых лучах заходящего солнца и отражало огонь зелёных и синих светлячков.
– Но… это ведь просто бумажка.
Парень был на грани злости. Простить глупой птице отсутствие фантазии он ещё мог, но вот здесь… Лучше и впрямь пойти своей дорогой.
И,
Уилтона долго не впускали, однако ему удалось склонить слугу на свою сторону, пообещав выполнить одно поручение. Оставив калоши у ворот, четвёртый сын взял поднос с сервизом и невозмутимо направился на поиски хозяйки и её гостей. И вскоре нашёл их, увлечённых беседами друг с другом. Все были такими обворожительными и красивыми в платьях и смокингах, но сильнее всех блистала Мартина. Внешне она была идеальна.
Уилтон не знал, куда ставить поднос. И тут его окликнули.
– Иди сюда, - позвал его мужчина за столом, перебравший алкоголя.
Парень послушно пробрался к мужчине через стулья, раскачивая в руках сервиз и звеня им. Чашки были миниатюрные, и на подносе даже оставалось место, чтобы они катались из стороны в сторону.
– Какой-то ты неуклюжий, - пробасил мужчина.
– И чего замер? Давай мне чашку.
Уилтона приняли за слугу! Четвёртый сын изловчился, придерживая поднос локтём, и передал гостю посуду гномов. В этот момент Мартина, наконец, заметила его, что обрадовало парня. Она скажет, куда спихнуть сервиз, и тогда он передаст ей письмо матушки.
Второй сидящий за столом тоже потребовал чашку, прежде чем хозяйка подозвала Уилтона к себе. Она всё так же стояла рядом с тройкой говоривших и вставляла реплики в их разговор. Чёрный пояс, обмотанный в несколько кругов вокруг талии, спускался до земли и волочился по ней кончиком.
– Я думала, придётся ждать вечность, - обворожительно улыбнувшись парню, воскликнула Мартина.
– Господа, кому чаю? Берите чашки, не стесняйтесь!
Вопрос как-то сам собой застрял в горле Уилтона, тем более что вокруг него уже закрутились двое самых умиравших от жажды. Они взяли по чашке и направились к чайнику, приготовленному заранее.
– Какой-то он нерасторопный, - проворчала дама в надушенном парике, с неохотой подходя за своей чашкой.
– Мой Питти уже оббежал бы всех гостей с пятёрку раз.
– В самом деле, хватит тормозить, - шепнула Мартина Уилтону и подтолкнула его в спину к следующей кучке людей, уже вперившихся в них жадными взглядами.
– Но я… - пробубнил парень. Его удивило, что госпожа Белетони не признала в нём чужака. Неужели она не различает своих собственных слуг, людей, которые всё время крутятся возле неё, живут в её доме, исполняют поручения? Опасно, ведь к ней может пробраться недоброжелатель, выдав себя за одного из работников.