Течение Алкиона. Антология британской фантастики

Рассел Эрик Фрэнк

Но была ли она реальной?

Или это был тот кусок информации, который представлял критическую массу?

Другие должны знать о ней или о ее фантоме так же много. Но получить от них информацию без помощи Рирдона будет очень трудно. Однако Брансону не хотелось обращаться за помощью к властям, особенно после последних событий. Кроме того, это может полностью связать его как раз в тот момент, когда он уже превратился из дичи в охотника. Он обратится к Рирдону и силам, стоящим за его спиной, как к последней инстанции, только в крайнем случае.

Хотя его коллеги-беглецы могут

оказаться еще менее разговорчивыми, чем даже Хендерсон. Но на данный момент ему надо самому попробовать во всем разобраться. И Брансон решил, что есть источники, которые он в состоянии выследить.

Пять человек могут разрешить загадку Элайн Лафарж.

Пять человек знают многое о ней, и их можно заставить говорить

Пять человек: те двое, которые поймали его тогда на лестниц, двое разговорчивых шоферов и его преследователь, здоровенный иностранец, который и заставил его пуститься в бега. Если он прав в своих догадках, то должен быть еще и шестой, невидимый руководитель, которого он не включил в список, потому что не мог идентифицировать.

Любой из этих пяти мог дать ниточку, которая приведет к другим четырем, а то и ко всем остальным, которые прячутся за ними.

Продолжая думать в том же роде, Брансон забавлялся тем, что более или менее беспристрастно изучал свою жажду мести. Будучи тем, кем он был раньше, аналитическим мыслителем, он всегда рассматривал желание заехать кому-нибудь по зубам как примитивное чувство. Теперь такое желание совсем не казалось ему таким уж первобытным. И в самом деле, он бы начал презирать себя, если бы у него не было такого желания. Никто не может лишить себя простых человеческих чувств.

Да, пусть только выпадет возможность или подвернется шанс! Он соберет всю свою силу и злость в кулак и этим кулаком вышибет напрочь чьи-нибудь зубы.

Другими словами, он был в ярости и наслаждался этим.

8

Ночная темнота опустилась на город, уличные фонари замерцали теплым светом, витрины магазинов ярко осветились. Это был его город, но Брансон не шел домой: если кто-нибудь хочет встретить его, то там-то его и ждет, он сидит и подстерегает, когда заблудшая овца вернется в стадо. На здоровье, они могут сидеть там, пока не пустят корни. У него нет никакого желания, чтобы его подобрали. Что ему больше всего надо — так это время, достаточно времени, чтобы побродить вокруг, выбрать себе цель и нанести по ней сокрушительный удар.

Он продвигался по городу быстро, но осторожно. Сотни людей, среди них и служащие института, жили в этом городе и хорошо знали его в лицо. Ему совершенно не хотелось, чтобы его кто-нибудь увидел, еще меньше ему хотелось, чтобы кто-нибудь с ним заговорил. Чем меньше людей будет знать о его возвращении, тем лучше. Избегая хорошо освещенных улиц с крупными магазинами, он зашел только в маленький магазинчик, чтобы купить себе расческу, зубную пасту и бритву. Его путешествие закончилось в мотеле на окраине города, подальше от его дома.

Там Брансон привел себя в порядок и поел. Какое-то время его съедал соблазн позвонить Дороти и договориться с ней о встрече где-нибудь в кафе на краю

города или в каком-нибудь подобном месте. Но детям скоро надо будет ложиться спать, и ей тогда придется просить кого-нибудь из соседей посидеть с ними. Утром, когда дети уйдут в школу, будет удобнее. А пока лучше позвонить Хендерсону, если тот, конечно, еще в Лейксайде. Он набрал номер, и Хендерсон ответил.

— Ты все еще там? — спросил Брансон. — Я думал, ты уже уехал.

— Поеду завтра, — сообщил Хендерсон. — Старик Элди приглядит пока за магазином, и он в восторге от этого. Ну а ты, связался сам знаешь с кем?

— Да. Они ничего не делают.

— Что ты имеешь в виду?

— Они ничего об этом не знают, и это совершенно точно.

Но Хендерсон был скептиком:

— Если они и знают что-нибудь, то совсем не обязательно признались бы в этом первому встречному, который позвонит по телефону. Более вероятно, что они постарались бы тебя прихватить. Ты дал им достаточно времени на это?

— Нет.

— Тогда ничего нельзя гарантировать.

— Мне совершенно не надо было давать им время. Они и не собирались меня прихватывать.

— Почему ты в этом так уверен?

— Потому что они даже не сделали попытки затянуть разговор, — объяснил Брансон. — Более того, я предложил им, что могу приехать, а они стали меня от этого отговаривать. Сказали, что это будет пустой тратой времени. Они не горели желанием даже увидеть меня, не то что схватить. Говорю тебе, Хени, все это дело — чистая иллюзия, и я собираюсь действовать исходя из этого предположения.

— Действовать согласно этому предположению? Что ты имеешь в виду? Ты собираешься вернуться в институт?

— Нет. Пока нет.

— Тогда как?

— Поболтаться вокруг и посовать нос в разные дыры. Так я могу найти что-нибудь стоящее. По крайней мере попробую. Без труда не вытащишь и рыбку из пруда.

— У тебя есть ниточка, за которую стоит потянуть?

— Может быть, я еще в этом не уверен. — Брансон нахмурился и продолжал: — Если твоя проверка покажет, как я и ожидал, что твои опасения беспочвенны, советую тебе подумать об обстоятельствах, при которых все это начиналось. Ты должен вспомнить людей, которые были рядом. Ты должен вспомнить людей, которые дали толчок. Их-то ты и должен подозревать. Понял, что я хочу сказать?

— Брансон, — сказал Хендерсон, ничуть не зажигаясь полученными советами. — Ты можешь попытать свои силы как частный детектив, но я свои испытывать в этой области не собираюсь. Я не подхожу для такой работы ни по образованию, ни по наклонностям.

— Равно как и я, но это меня не останавливает. Никогда не узнаешь, что ты можешь сделать, пока не попробуешь.

— Ну, делай по-своему.

— Так и поступлю. Я уже устал делать что-то по чужому желанию. — Он сжал кулак и уставился на него, как будто это был какой-то символ. — Хени, если ты выяснишь, что чист, ради всего святого, не успокаивайся на этом. Не впадай в спячку ленивой счастливой собаки. Возвращайся и присоединяйся ко мне. Возможно, что нас приговорили к этому одни и те же люди. Ты можешь узнать одних, я — других. Мы можем помочь друг другу прихватить их.