Тед Банди. Полная история самого обаятельного серийного убийцы

Бин Холли

Вообще-то, затевая повторный опрос свидетелей, Фишер делал ставку на то, что кто-то из докторов, Гадовски или Бринкман, узнает Банди на фото. Но показания Элизабет Гартер пришлись как нельзя кстати. Она сообщила, что встреча произошла, когда она направлялась к лифту. Мужчина стоял за колонной, возле комнаты со шкафчиками для лыж. Он держался не на свету, но с его места был хорошо виден лифт и все, кто входил и выходил из него.

Фишер попросил Гартер объяснить, что она подразумевает под «странный».

– Видите

ли, – прищурилась она, – там же было очень холодно. Все ходили в лыжных костюмах или в теплой одежде. А на нем не было ни комбинезона, ни куртки. Ни ботинок, ни шарфа, ничего. Он был в светлых брюках, без перчаток. Без лыж!

– И что же он делал?

– Вот именно, что ничего. Просто стоял. Как будто прятался от кого-то.

Фишер показал миссис Гартер несколько снимков мужчин, в том числе Теда Банди, сделанных в день опознания в департаменте полиции Мюррея, когда туда вызывали Кэрол Даронч. Элизабет Гартер уверенно показала на Банди:

– Это тот самый человек.

Фишер, с трудом скрывая радость, попросил ее записать свои показания, поставить подпись и дату. После этого он помчался к себе в офис сообщить новости остальным. Машину Банди он уже доставил криминалистам и теперь ждал от них ответа.

Сам Тед тем временем проходил в тюрьме психологическую экспертизу. Команду экспертов возглавлял доктор Эл Карлайл, успешный специалист, интеллектуал, которому Банди в действительности импонировал. Тем не менее, как врач, Карлайл подозревал, что имеет дело с психопатом.

Теду тоже понравилось разговаривать с Карлайлом, однако он постоянно старался перевести их общение в неформальную плоскость. Как-то раз, когда они выходили из допросной, Банди спросил, правда ли доктор верит в его виновность.

– Не знаю, – ответил Карлайл.

Повисла пауза. Тед ничего не сказал, просто развернулся и пошел к себе в блок. Карлайл был уверен, что Банди виновен, но понимал, что говорить этого не следует, иначе обвиняемый заявит, что в своем обследовании он был предвзятым.

В тюрьме его навестила Энн Рул, которой Банди успел сообщить по телефону, что собирается написать книгу о том, как его несправедливо обвинили. Он хотел посоветоваться с коллегой о том, как это лучше сделать.

Теда вывели к Рул в футболке с надписью «Диагностика» на груди. Она заметила, что он еще сильнее похудел и коротко подстриг волосы. Для разговора их посадили прямо в коридоре, и мимо часто проходили сотрудники тюрьмы, охранники и жены заключенных. Со многими Тед здоровался за руку.

Он рассказал Энн, что в центре диагностики находится сорок человек. Судья постановил, чтобы Теда содержали отдельно из-за опасности, которая ему грозила от других заключенных, но он отказался, чтобы не чувствовать себя в полной изоляции. Как всегда, он быстро освоился в тюрьме, и его уже называли «тюремным адвокатом».

К нему обращались за

советами, потому что Тед учился на юридическом факультете и хорошо знал законы. Некоторые спрашивали его, как связаться с Джоном О’Коннелом, чтобы тот представлял их в суде, – О’Коннелл считался одним из лучших.

Что касается суда, Тед был убежден, что детективы из Солт-Лейк-Сити надавили на Кэрол Даронч, чтобы она его опознала. Про психологическую экспертизу говорил, что она отнюдь не такая изощренная, какой, по его мнению, должна была быть.

Его подвергали стандартным тестам, которые он в свое время делал на психологическом факультете. Это был Миннесотский многоаспектный личностный опросник, где на вопросы можно отвечать только «да» и «нет», который Тед с легкостью мог бы обмануть; ТАТ – тематический апперцептивный тест, где надо смотреть на картинки и описывать их; тест Роршаха с чернильными кляксами и еще один тест, разработанный в тюрьме штата Юта, где надо прочесть список прилагательных и подчеркнуть среди них те, что тебя характеризуют.

Психиатры пришли к выводу, что Банди не страдал никакими психическими заболеваниями или органическими поражениями головного мозга. Он не был невротиком, алкоголиком или наркоманом, и у него не отмечалось сексуальных отклонений. Один из врачей отметил в своем отчете, что у Теда либо нет проблем с психикой, либо он «достаточно умен, чтобы притворяться нормальным».

Слушая заверения Теда в его невиновности, Энн приходила к выводу, что верит ему. Тед был собой прежним – обаятельным и убедительным. А еще слабым и притесняемым властями, повернувшимися против него, казалось, несправедливо.

Вот только у Майка Фишера уже оказались на руках результаты из криминалистической лаборатории. В «Фольксвагене» обнаружили волосы, не принадлежавшие Теду Банди. Анализ показал, что по структуре они сходны с волосами Карин Кэмпбелл, Мелиссы Смит и Кэрол Даронч. Анализа ДНК в те времена не существовало, да и волосы не считались таким уникальным признаком, как отпечатки пальцев, однако обнаружение волос сразу трех жертв в машине подозреваемого никак не могло быть совпадением.

Тридцатого марта Тед Банди снова предстал перед судьей Хэнсоном, которому предстояло определить срок тюремного заключения по приговору о похищении. Банди дали слово, и почти час он в слезах разглагольствовал о несправедливости происходящего и о своей невиновности. Выслушав осужденного, судья Хэнсон приговорил его к «неопределенному сроку»: от года до пятнадцати лет в тюрьме штата Юта.

А в октябре 1976 года в присутствии Майка Фишера другой судья, Джордж Лор, подписал ордер на арест Теодора Банди по подозрению в убийстве Карин Кэмпбелл. Теперь его предстояло перевезти в Колорадо – на новый суд. Фишер решил сделать это собственноручно.