Техническое задание
Шрифт:
— Что-нибудь насчёт обсуждения указаний старшего по званию слышала?
— Сначала сделай, потом жалуйся… — пробурчала слегка сконфузившаяся Светка. Как я понял, принцесса мягко «прозондировала почву» относительно того, есть ли у кого-либо в нашем отряде сомнения в её руководящей роли, при этом ловко избежав таких однозначных слов, как «командир» и «приказ». Ну а «звание» у Анны действительно формально выше, чем у не имеющей никакого воинского ранга Мамедовой. Дочь главы государства, где лидер нации — военный лидер, наверняка офицер…
— Лампа, — ставя точку в так и не начавшемся препирательстве, передала светильник блондинке магесса. — Егор, у тебя вроде планшет с большим экраном? Иди сразу за мной и свети под ноги. В случае чего оба валимся на пол, а Ирис стреляет поверх наших голов. Думаю, у неё это лучше
Ну, что я могу сказать? Те, кто оставил лазейку для техобслуживания узла, сделали всё, чтобы её не нашли. Узкий лаз, сначала проходящий между стеной тоннеля и бетонными блоками, через три десятка шагов повернул под прямым углом, врезаясь в горную породу, но остался таким же узким. Этот штрек был длиннее — я потерял счёт шагам, пытаясь не наступить на ноги впереди идущей Анны и одновременно не удариться головой о низкий неровный потолок. Ударился, разумеется — в таких местах лучше не ходить без каски… А по мне — так и вообще лучше не ходить. Кто бы меня спрашивал… Наконец, ещё поворот — и дальше кривой ход, заканчивающийся ещё одной дверцей из толстого стального листа, в этот раз открывающейся наружу. Точнее, не открывающейся. Сколько бы принцесса не налегала на створку — никакого толка не было, та даже не шелохнулась. Не самые приятные минуты в моей жизни…
— Отойдите к повороту, прикройте чем-нибудь лица и зажмите уши. Будет много пыли и громко! — наконец скомандовала, убедившаяся в тщетности попыток выбраться своими силами, магесса. Точнее — своими физическими силами. Даже через полу халата, накинутую на лицо, я разглядел знакомое электрическое свечение, сопровождающееся неприятным шелестом и треском. Та самая «шаровая молния», которой Анна сплющила багги орденцев, не подвела и в этот раз. Когда я, вслед за кашляющей от поднятой пыли девушкой, на ощупь выбрался из хода, то в свете экрана компьютера увидел смятый в комок лист железа, влетевший в противоположную стену небольшого помещения. Железа, да и другого мусора, тут вообще хватало: какие-то неопознанные трубы, загогулины, цельнометаллический безумно ржавый багор с крюком, четырёхгранные гвозди в палец толщиной и не менее толстые болты, скобы, гайки… Похоже, вся эта гадость была сложена перед дверцей в кучу хлама, за которой ни один нормальный человек не стал бы искать секретный ход. Да, без таланта Анны мы бы вообще не выбрались — даже у андроида не хватило бы сил сдвинуть слежавшийся бардак. К слову, из комнаты вела ещё одна дверь — нормального размера и деревянная.
— Железнодорожная подсобка, — Анна постучала пальцем по стене и я поднёс наш тусклый источник света поближе. Какой-то напрочь выцветший лист, набранный на пишмашинке (не принтере!) и незнамо когда приклеенный. — Эта дверь — выход в тоннель. Если рядом есть хоть один маг, нас точно уже заметили… Проклятье, опять заперто!
Девушка ругнулась, но к счастью, прежде чем колдовать, отвесила преграде мощный пинок… и едва не вывалилась наружу — тонкий оконный шпингалет, используемый тут вместо замка, можно было выломать простым рывком за ручку. Я поднял планшет повыше, одновременно сбрасывая с плеча ремень автомата. За распахнутой створкой блеснули две нитки накатанных рельс одноколейной линии и смутно угадывалась противоположная стена тоннеля.
Несколько минут мы тревожно прислушивались, но — ничего: ни шагов патруля, ни криков — хотя шуму мы наделали немало. Тепловоза, тащащего вагоны, тоже слышно не было.
— Подсвети! — коротко приказала мне магесса, что-то ища на стене. Оказалось — отметку краской с непонятными мне цифрами семь и восемь, разделёнными вертикальной чертой. — Нам туда. Ирис, я, как понимаю, ты хорошо видишь в темноте. Нужно дойти до конца тоннеля и… нейтрализовать пост охраны, по возможности — без стрельбы. Справишься?
— Эм… а это разумно — разделяться? — ляпнул я первое, что мне пришло в голову. Как-то я не додумался, что Анна может выдать задание только моей подопечной, но не для меня.
— Егор, не держи меня за дуру, — резковато ответила девушка. — Я, может, и слепая курица в темноте, но когда свет всё-таки есть — личную отметку шифу-фехтовальщика от подарочного
— Поднимет тревогу, — мрачно согласился я. — Ирис, миссия… разведки и устранения. Сформулированные ранее Анной условия тебе ясны?
— Всё сделаю, — судя по интонации, андроид улыбнулась. — И… будь осторожен, пока я не рядом. Вернусь очень быстро.
«Цветок» уже канула во тьму — только шаги еле слышно прошуршали, а я всё пытался осмыслить, что сейчас услышал. БИУС — очень сложная система принятия решений, особенно это было хорошо заметно по поведению обученной (именно обученной, а не запрограммированной!) социально мимикрировать Ирис. Такая сложная, что его можно принять за выражение собственной воли. Но. Любое действие, любой жест, любое слово робота является следствием выполнения мотивационных установок и необходимости ответной реакции на внешние воздействия. Грубо говоря, получившая от меня задание подопечная должна была отчитаться в том, что оно понято и принято к исполнению, но никак не выражать… гм, своё «мнение» на этот счёт. Потому что на самом деле никакого «мнения» нет и быть не может. Но почему тогда были введены последние две фразы? Ладно бы просто «не скучай» — даже человек не всегда может решить, какое расставание является субъективно долгим, а какое — нет. Но «береги себя, я быстро вернусь»? Я же не ставил ограничение по времени. Или просто две невероятно удачно подобранные в контекст фразы из расширенного после переиндексации базы данных связей случайного набора? Скорее всего. И ведь ещё и случай с дрезиной был…
— Она принимает команды только от тебя, — задумчивый голос Анны вторгся в мои мысли, а следующая реплика и вовсе заставила вздрогнуть. — Получается, сама Ирис… Она не дееспособна… С другой стороны, при таких параметрах, вообще чудо, что она может адекватно соображать.
— А?..
— Можешь ничего не говорить, Егор. Не только ночное зрение, форсированная реакция, ещё и… «это». То, что ты стараешься отвечать за свою «подружку» и все приказы отдаёшь формализованными полными командами, тоже не заметить было очень тяжело, — кажется, принцесса устало потёрла лицо ладонью — планшет светил нам под ноги, и всё, что выше, скорее угадывалось в темноте. — Я, конечно, понимаю — Тогжан Абишев важный соратник отца, близкая война — тут не до сантиментов и «мелочей»… Но твой сюзерен перешёл все границы. Она хоть добровольно на это пошла, или «мы тебя научим продвинутой технике как сразу стать сильной»?
На секунду мне показалось, что Рюрикова-Хэ-Мин догадалась о нечеловеческой природе Ирис, но последняя фраза поставила меня в тупик.
— Она? Добровольно?
— На трансформацию центральной нервной системы! — резко отозвалась принцесса. — У меня, знаешь ли, был один из лучших наставников по Первому Пути. Пусть у меня и не было никогда времени на полноценную работу над собой и нормальное последовательное развитие — но с головой он мне помог. С двенадцати лет у меня отличная память и повышенное внимание к деталям, но те шесть месяцев, пока изменения шли — я помню как в тумане… И вспоминать до сих пор боюсь. Я была не в своём уме! Безумна — когда меньше, а в иные дни и совсем. Даже мастера Пути Воина решаются на перестройку больших полушарий головного мозга редко, и только когда край прижмёт. И правильно — далеко не все возвращаются. Но стать учителем Меча в двадцать — или сколько там ей? Даже если был невероятный талант…
Принцесса замолчала, потом несколько раз нарочито-громко вдохнула-выдохнула, и продолжила мягче и спокойнее:
— Тебя приставили к ней уже после того, как она себя переделала, но не догадываться ты не мог, верно? Я же вижу как ты её опекаешь… Ладно, прошу — прости меня. Устала, до меня только сейчас наконец дошло, насколько Ирис сама себе совсем не принадлежит, и сорвалась. Нельзя никого превращать в такое. И прости, что заставила тебя сейчас послать её одну. Но «это» — её свойство ощущаться как пустое место, как будто человека просто нет… Не только человека — вообще никого! Под землей не было ничего живого, кроме нас, и я только через некоторое время поняла, что «Сфера» ощущает всего троих. Идеальный диверсант, не представляю, как этого можно было достичь…