Техник-ас
Шрифт:
– Так-то он мне не родной дядька, – рассказывал Сём-ка. – Он меня к себе забрал, когда в тридцать первом годе мамка с папкой с голоду и от болезни померли. Я тогда совсем малой был, четыре годка только исполнилось, и сам чуть Богу душу не отдал, да как-то выжил. Так с тех пор и живу у него да помогаю. А выпороть он может запросто: рука у него тяжёлая, а силушкой Бог не обидел. Да только я всё едино на месте не усижу. Вот, ей-богу, уйду с вами в лес. Я знаете, уже сколь фашистов набил? Штук двадцать точно. Ну, может, и не двадцать, но десять точно.
Он
– Ну ладно, пять. Я дядьке говорю, что иду силки проверить, а сам винтовку беру из потаённого места и к дороге али к чугунке сбегаю. А там стрельну раз-другой – и тикать. Пятерых немцев точно застрелил.
– Ну ты прям настоящий герой, – без тени иронии сказал я. – Ты мне скажи: как нам на тот берег реки Березины перебраться? Может, знаешь, где лодка есть?
– Знаю, товарищ командир. У дядьки Панкрата. Только вы сами с ним договаривайтесь.
– А далеко до этого твоего дядьки добираться?
– Та ни, – замотал головой Сёмка, – версты три, может, четыре. Быстро дойдём. Мы с ним на самом берегу Березины живём. Рыбу ловим да сдавать отвозим в Шацилки [115] в комендатуру али на рынок в Жлобин. Только в город ездить далече, и мы редко туда выбираемся. Вы только не подумайте чего, дядька немцам не служит. А то, что рыбу сдаёт, так на то он сказал, что так надо. За то нам аусвайсы выдали и в город пропуск дали.
115
Шацилки, или Шатилки – до 1961 года деревня (городской посёлок с 1956 года) в Гомельской области Белоруссии. В 1961 году городской посёлок Шатилки преобразован в город Светлогорск.
О том, что дома у Сёмки не всё в порядке, стало понятно задолго до того, как мы этот самый дом увидели. Во всяком случае, визг свиньи, которой кто-то явно не расслабляющий массаж делал, было слышно издалека. Визг резко оборвался. Сёмка аж присел от неожиданности и скинул с плеча винтовку, которую мы ему отдали.
– Енто чего это, товарищ командир? – поднял он на меня полные тревоги глаза. – Вроде как Машка наша визжала. Чего енто она?
Я взял на изготовку автомат и, присев на одно колено, кивнул Рите в сторону источника шума. Пума бесшумно растворилась среди подлеска. Прошло чуть больше получаса, в течение которых я едва не силой удерживал порывающегося бежать к своему дому Семёна, когда она так же бесшумно вернулась.
– Там полицаи. Допрашивают какого-то старика, – доложила она. – С вами кто-то живёт, кроме тебя и твоего дядьки Панкрата? – это уже вопрос к Сёмке.
– Ни, – замотал он головой, – тильки мы вдвоём.
– Значит, допрашивают дядьку Панкрата. Полицаев шестеро. Приехали на двух подводах. Режут всю живность.
– Ясно. – Я на секунду задумался. – Сёмка! Ты остаёшься здесь и отсюда ни на шаг не сходишь, пока не позову. Это приказ!
Парнишка весь как-то подобрался и кивнул.
– Ну а мы прогуляемся. Вперёд!
Как я и предполагал, полицаи предавались своему любимому занятию – грабежу. У одной из телег, привалившись спиной к колесу, сидел седой мужчина со связанными за спиной руками и кровоподтёком на лице и с тоской смотрел на то, как из избы через дверь и разбитое окно прямо на землю летит разная домашняя утварь. Прямо напротив него трое полицаев разделывали свиную тушу.
– Пан начальник! – показался в окне ещё один полицай. – Та нэма здесь ничього! Ни грошей, ни ценного!
Тот, к кому обращались из хаты, стоял и курил, лениво посматривая на работу своих подчинённых.
– Лучше ищи! – Он замысловато выругался. – Весь дом переверни, но найди! Должны быть гроши! – После этого он повернулся к сидящему на земле хозяину дома: – Ну что, сам отдашь или нам спалить тут всё? И где этот твой племянник? Куда спрятался? Молчишь? Ну смотри, сам себе хуже делаешь. Помирать тоже можно по-разному. Можно быстро, а можно так, что смертушка за избавление покажется.
Что ответил пленник, я не расслышал, но его ответ явно не понравился главарю. Он принялся пинать ногами беспомощного старика, при этом злобно что-то приговаривая.
– Работаем! Главного – живьём! – бросил я и метнулся влево.
Пума начала обходить постройки справа, чтобы незаметно подобраться к входной двери в дом. Укрывшись за сараем, я выждал немного и, вскинув автомат к плечу, выскочил из-за угла. Полицаи, что занимались свиньёй, даже не успели понять, что их убило.
А вот их главарь оказался расторопнее. Он резко метнулся в сторону и, обхватив сзади за горло поднявшегося с земли старика, прикрылся им, как живым щитом, при этом направив пистолет в мою сторону. Не выстрелил он лишь потому, что на секунду замешкался, увидев перед собой немецкого солдата.
Эта заминка и стала для него роковой. Молнией мелькнул в воздухе нож и вонзился ему в спину чуть выше правой лопатки. Пистолет выпал из руки. Я не мешкая подскочил к главарю и, оттолкнув от него старика, что есть силы ударил полицая кулаком в живот. Всё, клиент готов. С крыльца спустилась довольная Рита. Судя по тому, что в хате не стреляли, она опять работала своим любимым ножом.
Быстро оглядев поле боя, я посмотрел на Риту. Чего-то явно не хватало для полноты картины.
– А где?..
Мы произнесли эту фразу одновременно, глядя друг на друга, и тут со стороны леса прогремел выстрел, после чего откуда-то из-под крыши сарая свалилось ещё одно тело. А вот и шестой, которого я потерял. Ну а Сёмка получит вначале хорошего леща за неисполнение приказа, а потом – благодарность за умелые действия и меткую стрельбу.
Эх, Баня! Только так, исключительно с большой буквы. Тот, кто провёл в лесу, где из водных процедур доступно лишь купание в холодном ручье, хотя бы пару-тройку недель, тот меня поймёт.