Техник-ас
Шрифт:
Он всегда слушался всех знакомых, малознакомых и совсем незнакомых и делал всё, что ему велят. Ну не умел он отказывать, вот и доставалось работы больше, чем другим. И работы самой грязной и тяжёлой. Мать часто говорила ему: «Ох и момока же ты, Олежек, ох и момока. И в кого ты такой уродился? Все тебе готовы на шею сесть, а ты и рад для них стараться. Умей спорить и отказываться, иначе так и будешь всю жизнь других обрабатывать». Он обещал матери, но… Ничего сказать супротив не получалось, и ему вновь доставалась грязная и тяжёлая работа.
Когда
А потом были лагерь, постоянные унижения и побои. Приходилось выполнять самую грязную работу, такую как чистка нужников, вынос трупов, уборка в казарме охраны. Не выдержав всего этого, он при первой же возможности записался в «Русскую дружину». Думал, здесь будет полегче, и, может быть, оттуда удастся сбежать.
Однако все надежды оказались напрасны. Видать, на роду ему так написано. Здесь тоже были постоянные унижения и побои. Кормили, конечно, хорошо, но что толку от той кормёжки, если любой мог харкнуть ему прямо в тарелку или под всеобщий хохот высыпать в кашу горсть соли.
Но хуже всего было не это. Хуже всего были выезды на карательные акции. Он поначалу пытался лишь делать вид, что, как и все, стреляет в стоящих у кромки рва или оврага женщин, детей, стариков, и палил мимо, но это быстро заметил командир их роты штабс-капитан Вилкас. Подведя к нему молодую трясущуюся от страха еврейку, Вилкас достал пистолет, упёр ствол Олегу в затылок и приказал: «Стреляй!» Он зажмурился и выстрелил. Когда открыл глаза, девушка лежала на земле и хрипела. «Даже это сделать нормально не можешь, ублюдок». Вилкас без всяких эмоций выстрелил в неё, а потом со всего размаха ударил Олега кулаком в лицо.
В тот вечер Олег решил, что с него хватит, и, когда все улеглись, пошёл в нужник. Из петли его вытащил Сашка.
– Ты что, сдурел? – прошипел он, отвязывая от балки верёвку с петлёй на конце.
– Не могу я так больше, – затрясся в рыданиях Олег. – Лучше умереть, чем так.
– Ну и дурак, – зло бросил Сашка. – Что толку от твоей смерти? Эти-то так и будут жить дальше. Ты если уж надумал помереть, так кого-нибудь из них с собой на тот свет забери. А ещё лучше присматривайся да думай, как не одного забрать, а побольше.
Так они и подружились. А вчера, после того как Олег вычистил нужник и присел за углом передохнуть, к нему вдруг подсел Колька Кочур из второй роты.
– И не надоело тебе всё это? – спросил он, протягивая открытую пачку.
– А что поделаешь? – с горьким вздохом произнёс Олег, беря одну из сигарет.
– Ну, надо как-то отпор дать. Или ты собираешься всё это терпеть до конца жизни?
– И что ты предлагаешь? Поубивать всех?
– Да хотя бы и поубивать! – рубанул кулаком в стенку Николай. – Или
– Жалко?! – Олег аж вскочил. – Да я бы этих тварей живьём закопал! Вот только… – Он замолк и весь как-то осунулся. – Что я один-то могу?
– А если не один? – Николай пристально смотрел ему в глаза.
– Я готов! – Олег сам удивился, откуда взялась у него решительность. – Что нужно сделать? Из пулемёта их перестрелять?
– Нет, не из пулемёта. Вы ведь завтра в караул на станцию заступаете? Ты на какой пост идёшь?
– Известно на какой, – усмехнулся Олег. – В пеший патруль вдоль составов. Эти-то туда не пойдут. Там весь день ни присесть, ни покурить. Там и у начальства на виду, и цистерны с бензином с одной стороны да эшелон со снарядами – с другой.
– А напарник кто?
– Так Сашка Бреев. Мы завсегда с ним вместе.
– А он как? – Николай покачал перед собой ладонью с растопыренными пальцами.
– Он так же, как и я, всех этих ненавидит.
– Надёжный, значит? Веришь ему?
– Верю, – решительно сказал Олег. – Он меня от смерти спас.
– Ну тогда, как стемнеет, приходи к мастерским. Там тебе скажу, что надо делать.
К мастерским Олег пришёл не один. Он привёл своего друга Сашку, которому ещё днём всё рассказал.
– Я так и думал, что вы вдвоём придёте, – раздалось из темноты, и к ним вышел Николай.
– Мы это… Мы готовы… – хрипло произнёс Олег и посмотрел на друга.
Сашка быстро закивал головой.
– Ну, тогда слушайте, что нужно сделать. Когда выйдете в патрулирование, нужно будет вот эти вот штуки ровно в полдень подложить под цистерну с бензином в середине состава.
Николай нагнулся и поднял с земли две железные цилиндрические коробки от противогазов. Только, судя по тому, как он их держал, в них было что-то более увесистое, чем противогаз.
– Это мины. Нужно открыть крышку, вот так, – продемонстрировал он, – и зажечь вот этот шнур. У вас будет две минуты на то, чтобы убежать. А если дёрнуть вот за это колечко, то взрыв произойдёт сразу. Но это на крайний случай. Так как, вы готовы?
– Мы всё сделаем как надо, – каким-то не своим, твёрдым и решительным голосом ответил Олег.
Если бы кто видел его в этот момент со стороны, то не узнал бы. Куда подевался тот всеми унижаемый и вечно забитый человек? Нет, сейчас с гордо поднятой головой стоял воин, готовый отдать даже саму жизнь ради Победы.
В патрулирование они вышли как обычно, и как обычно ходили вдоль составов туда-сюда от одной входной стрелки до другой. Всё было привычно, непривычной была только тяжесть сзади на ремне. Проходя мимо станции, они оба с нетерпением поглядывали на большие часы, висящие на столбе, мысленно подгоняя стрелки.
За пять минут до двенадцати они остановились посредине состава с топливом и начали пристраивать мины под днище цистерны.
– Ждём пару минут, и поджигай, – шёпотом произнёс Сашка, распрямляя запальный шнур.