Техник-ас
Шрифт:
Кстати, ты, Лилибет, могла бы его отблагодарить в ответ на поздравление. Через неделю у них в России будут праздновать их большевистский праздник Первое мая. Вот и отправь этому рыцарю (а он себя в поздравлении именно так и называет) в подарок в честь этого праздника меч. А то какой же он рыцарь без меча? Это будет очень символично. Ты же знаешь, что я отдал приказ об изготовлении почётного меча [86] , который хочу преподнести городу Сталинграду. Там состоялась грандиозная битва, в ходе которой русские разгромили и пленили огромное количество немцев. Я, как король, отправлю меч в дар городу, а ты, как принцесса, отважному пилоту.
86
Сразу по окончании Сталинградской битвы король Георг VI в знак восхищения британского народа мужеством,
– Спасибо, отец, это замечательная идея!
Елизавета едва не запрыгала от радости, но вовремя спохватилась. Она уже не ребёнок, чтобы так проявлять свои чувства.
– Что-то ещё, Лилибет? – Король прекрасно видел, что его дочь ещё не всё сказала.
– Да. Он пишет о нашей общей Победе и о том, что мы бок о бок сражаемся с общим врагом. Я тоже хочу сражаться [87] . Я, конечно, выступала по радио три года назад в передаче «Детский час», а недавно посетила полк гвардейских гренадеров, но это всё слишком мало.
87
В феврале 1945 года Елизавета по своей инициативе вступила во Вспомогательную территориальную службу (женские отряды самообороны) и прошла подготовку как механик-водитель санитарного автомобиля, получив воинское звание лейтенанта. Её военная служба продолжалась пять месяцев. Таким образом, принцесса Елизавета стала первой женщиной из королевской семьи, формально служившей в армии.
Георг VI впервые видел свою дочь, настроенную столь решительно.
– Хорошо, – сказал он, – я подумаю, что можно сделать и как помочь тебе, и сообщу об этом.
Двадцать третьего февраля 1943 года в газете «Правда» была опубликована телеграмма короля Великобритании Георга VI Председателю Президиума Верховного Совета СССР М. И. Калинину, в которой он упоминает о своём приказе об изготовлении меча.
Телеграмма Короля Великобритании Георга VI Председателю Президиума Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик М. И. Калинину
Сегодня я и мои народы присоединяемся к народам Советского Союза в искреннем воздании должного героическим качествам и великолепному руководству, благодаря которым Красная армия в борьбе против наших общих врагов своими славными победами вписала новые страницы в историю. Упорное сопротивление Сталинграда повернуло события и послужило предвестником сокрушительных ударов, которые посеяли смятение среди врагов цивилизации и свободы. Для того, чтобы отметить глубокое восхищение, испытываемое мной и народами Британской империи, я отдал приказ об изготовлении почётного меча, который буду иметь удовольствие преподнести городу Сталинграду. Я надеюсь, что в грядущие счастливые дни этот дар будет напоминать о несгибаемом мужестве, в котором город-воин закалялся в борьбе против сильных и упорных атак своих врагов, и что он будет символом восхищения не только народов Британской империи, но и всего цивилизованного мира.
В самолёте я банально уснул
С аэродрома сразу поехал в штаб ВВС – доложить о прибытии. Новиков, поздоровавшись, тут же выставил меня из кабинета и велел ждать в приёмной.
Через несколько минут он приказал подать машину и стремительно вышел из кабинета, махнув мне рукой, чтобы я следовал за ним.
– Знаешь, майор, – уже в машине хохотнул он, – я порой чувствую себя не главкомом ВВС, а твоим личным адъютантом. Хозяин велел привезти тебя к нему.
Снова Кремль, и снова кабинет Сталина.
– Ну что, товарищ Копьёв, как вас встретили англичане?
Настроение у Сталина явно было хорошее.
– Нормально встретили, товарищ Сталин. На клопов жаловались. Пришлось напомнить им, что и в их Англии этой гадости навалом.
Думаю, что все мои разговоры в английском посольстве хозяину кабинета уже известны дословно.
– Видимо, наши клопы не особо любят англичан и кусают их как-то слишком сильно. – Сталин с усмешкой прищурился. – А что, в Англии действительно много клопов?
– Много – это не то слово, товарищ Сталин, – усмехнулся я. – В гостинице, где меня поселили, я на кровати откинул в сторону простыню, а под ней этих самых клопов как фрицев под Сталинградом, да ещё и такие же шустрые: драпанули в разные стороны так быстро, что я только штук пять и успел раздавить. Одним словом, полнейшая антисанитария, у нас в любой избе чище. А у них в гостинице в номерах под потолком в углах паутина. Я поначалу думал, что это они просто меня поселили в такой грязный номер, чтобы показать своё отношение к советскому человеку. Но в тот же день зашёл в соседний, познакомиться, так сказать, так там жил английский полковник, а паутины и грязи под потолком было не меньше.
Сталин от души посмеялся, а отсмеявшись, сказал:
– Есть мнение, товарищ Копьёв, что вы переросли должность командира эскадрильи и пора вам переходить на новую, более высокую ступень. Как вы на это смотрите?
– Товарищ Сталин, мне командующий ВВС, – кивок в сторону присутствующего здесь же Новикова, – уже предлагал должность командира полка, но я отказался.
– Объясните: почему? – Сталин смотрел мне прямо в глаза.
– Во-первых, у меня нет соответствующего образования. У меня, кроме школы и ФЗУ, вообще никакого образования нет. А должности командира полка нужно всё же соответствовать, в том числе и знаниями. А во-вторых, эскадрилья стала для меня семьёй, и я готов и впредь воевать в её составе, хотя бы даже простым лётчиком.
– Хм. – Сталин хмыкнул и принялся не спеша набивать трубку. – Я думаю, что вам, товарищ Копьёв, вскоре предстоит пойти учиться в академию. Вы правы, образовательный уровень нужно повышать. – Он раскурил трубку и выпустил облако ароматного дыма. – Надеюсь, вы не против учёбы?
– Нет, не против.
Подучиться действительно не мешало бы, особенно если я и дальше, уже после войны, буду продолжать службу. Если выживу, конечно. А военная академия давала некоторую гарантию, что меня после Победы не демобилизуют. В той моей жизни одной из причин, по которой я уволился из армии, было то, что меня упорно не хотели отпускать учиться в академию. Последней каплей было, когда вместо меня на учёбу уехал майор из штаба, у которого был блат где-то в вышестоящих штабах. Вот тогда я психанул и положил рапорт об увольнении на стол.
– С этим вопросом мы решили, – сделал Сталин утвердительный жест с зажатой в руке трубкой. – Ну а что касается эскадрильи, которой вы командуете, то есть мнение включить её в состав особой авиационной группы, командовать которой вам, товарищ гвардии майор, предстоит. Вы были инициатором создания самолёта дальнего радиолокационного обнаружения и тактики его применения, а значит, именно вам и предстоит проверить на практике его эффективность. Подробности вам доведёт товарищ Новиков. У вас есть какие-нибудь вопросы или просьбы?
– Есть просьба, товарищ Сталин.
Ну а почему бы и нет? Тем более мысль пришла буквально только что.
– Я вас внимательно слушаю.
– У нас на днях состоится награждение. Разрешите после церемонии сфотографироваться всем личным составом на Красной площади.
– Вы считаете, что это так необходимо?
– Да, товарищ Сталин. Пройдут годы и десятилетия после нашей Победы, а эти фото в семьях будут хранить и передавать из поколения в поколение как величайшую святыню.
– Хорошо, товарищ Копьёв, я подумаю, что можно сделать, и вам сообщат.