Текст ухватил себя за хвост
Шрифт:
Похоже, не сподоблюсь. Потому что у меня миссия. Я даже не знаю, есть он там на самом деле, этот Тирлитоппен, или это плод моих досужих размышлений, как оно должно быть на самом деле.
И наверное никогда об этом не узнаю. По крайней мере, не в этой жизни.
И про Бирбидон я тоже ничего не знаю, кроме того, что там живёт Дюдюка. Или не там. Вообще-то она в моей голове давно уже живёт, и в этой миссии появилась вовсе не случайно. Хотя, откуда разработчикам было знать, кто у меня в голове живёт? И где?
Вопрос совсем не праздный, это не из разряда тех вопросов, которые почему,
Всё-таки лучше голову не заморачивать, она и так достаточно заморочена.
Совершенно случайно я оказался свидетелем, нет, невольным слушателем. Я вовсе не хотел. Даже думал поначалу кашлянуть что ли, в смысле, не одни вы тут, и у стен есть уши. Я-то не стена вовсе, но уши у меня тоже есть. Неплохие такие симпатичные ушки, не торчат как локаторы, не улавливают чутко.
Но ничего лишнего не пропускают. Сижу себе, тихонечко ковыряюсь вилкой в салате, основное блюдо неизвестно когда принесут, в смысле, как повар приготовит, и тихонечко думаю мысль. Я её всегда думаю, когда торопиться некогда.
А торопиться мне некуда. Вдруг сзади низкий грудной женский смех. Смех уверенной в себе сильной и умной женщины. Знающей себе цену. Кокетки так не смеются, глупышки тоже. Не было же никого, я один сидел в этом полумраке, погруженный в себя, слегка покачиваясь под негромкий блюз. И зачем они сзади меня сели, если хотят наедине быть – меня же трудно не заметить.
В смысле, я не прячусь за какую-нибудь колонну, тем более и колонн тут нет никаких. Место, естественно, облюбовал самое удобное, по моему ощущению – куда ноги привели, туда и сел. Голова потому что отключена. Я всегда так, если что, голову отключаю, и ноги сами ведут, в смысле выбирают. И правильно, надо сказать, выбирают. Или неправильно. В смысле, сравнивать то не с чем.
Если сравнивать с тем, что я себе сознательно выбираю, руководствуясь какими-нибудь соображениями, то этих соображений слишком много бывает, и я, как тот Буриданов осёл, мучаюсь, сравниваю, наконец, выбираю, и думаю потом, что, наверное, я был неправ, и надо было по-другому выбрать. А если не выбираю, то получаю самое лучшее.
Или не самое, но я же и не сравниваю. А зачем? – я же не выбираю. И так понятно, что выбрал самое лучшее, что я дурак что ли, не лучшее то выбирать. Особенно, если и не выбираю.
Но это так, лирическое отступление, типа, вернёмся к нашим баранам. Правда, баранов тут никаких и нет, это только так говорится, про баранов, а есть обалденная женщина, и с ней какой-то баран.
Нет, я не могу утверждать, что он баран, я его никогда и не видел и не слышал, а может и видел и слышал, но не знаю. Хотя, может и знаю. Потому что он еще ничего не сказал, а может и сказал, но я не слышал. То есть, он себя пока для меня никак не обнаружил, не оборачиваться же, чтобы на него посмотреть. Это будет как минимум невежливо.
И этим я себя обнаружу. Хотя я и не прячусь, тем более что тут и прятаться то некуда. Блин, меня опять понесло, а этот баран молчит, как пень, а женщина смеётся. Он
Ну, с такой женщиной невольно клоуном станешь. Хотя я её никогда и не видел. Или видел. Но не знаю. Я не знаю, видел я её или не видел, потому что сейчас еще её не видел, только услышал. Но не оборачиваться, же, не рассматривать же. Это же, как минимум, невежливо. Тем более, а чего я рассмотрю – она ко мне спиной сидит. Вроде бы.
– И что ты Веничка мне сегодня еще предложишь? – блин, да это же фифа. Ну, в смысле та, которая, ну вы поняли. Я её не вижу, но понял, что это она. Ну, та, у которой шубка дороже самолёта реактивного. Обалдеть. И как это я её сразу не узнал? Впрочем, я же её и не видел, как бы я её смог узнать то?
– Рената, у меня серьёзная проблема, – ах ты Веничка, козёл безрогий, или всё-таки рогатый? – чего-то меня сегодня на мелких парнокопытных потянуло, так, надо, в конце концов, определиться, козёл Веничка или баран. Скорее всего, и то и другое, и можно без хлеба – такая женщина счастливо смеётся, а у него проблема. Так-то вот рога и отрастают у всяких баранов. И у козлов тоже, естественно. Но послушаем. Послушаем, может и французики появятся? – чего-то они здорово на этого барана запали. Впрочем, похоже, его проблема – это наша проблема. Или наоборот, французов. Ведь и не спросишь. А фифу, значит, Ренатой кличут, что ж, будем знакомы. Блин, пока я его тут козлю, суть то проблемы он там себе под нос и пробормотал, а я не слышу. Ну и ладно, пусть со своей проблемой остаётся, а я лучше коньячку хряпну.
– Вень, да не бери в голову, решаемо. – Вот, она уже его проблемы решает. Неудивительно. Так, он там чего-то опять себе под нос бубнит, я же не слухач какой, и уши у меня не локаторы. Да еще эта музычка приятная, а меня уже разобрало. Любопытство, в смысле, разобрало.
О, несёт 'гарсон' мои рёбрышки бараньи. А запах! Бараний день у меня прямо сегодня случился. Надо было еще бараньи яйца заказать. Есть же в меню, только вот не запомнил, как называется. Да ладно, рёбрышками обойдёмся.
Поглощенный чревоугодием, я как-то выпал совершенно из темы, обсуждаемой за моей спиной. Вот так всегда – только чем-нибудь полезным и приятным займёшься, за спиной чего-то важное обсуждают. Тебя напрямую касаемое.
Или не напрямую. Чего-то они там про партию шушукаются. Про партии. Вот не надо. Партия у нас одна. Партия – наш рулевой. Конечно у него проблемы, раз он партию за моей спиной склоняет. Заговорщик хренов.
Ну вот, опять фифа смеётся. Рената, то есть. Отвыкать надо ярлыки развешивать, фифой она была, пока я не знал, что она Рената. Теперь знаю. Так что забывай про фифу, а то ляпнешь еще где-нибудь.
Ну ладно, отужинал, пора и честь знать. Не вечно же мне тут уши развешивать. Благоверная, правда, еще не скоро освободится, но прогуляюсь, погодка изумительная. Ишь удумала – ужинай без меня. Ну, я и ужинаю. Полезное с приятным.
Так. Вопрос, конечно, интересный – приятное то что? Эта милая дама Рената, в чьей компании я сегодня отужинал без спроса? Какой с меня спрос… Вот и 'гарсон', пора прощаться.
– Антон Владимирович, здравствуйте. – О как! Встаёт, улыбается, руку протягивает.