Текст ухватил себя за хвост

Сухих Анатолий

– Ну что хоть рассказывает, интересно же – вы когда то друзьями же были.

– Были, типа. От вопросов уходит. Но я же и не спрашиваю. Зачем мне надо, что бы он врал. Я эти дела сразу просекаю, ты же знаешь. И он тоже, потому и говорит уклончиво.

– А зачем заходил-то, раз ни выпить, ни поговорить?

– Да не знаю я. Торкнуло. Дай, думаю, зайду.

– Все три раза? Мимо ты там не ходишь, специально ехать пришлось.

– Да, такси ловил, как знал, что пить придется, впрочем, как пили, я уже сказал.

– А Маринка что говорит?

– Да мы парой

слов только и перекинулись, выгоняет он ее из комнаты. Денег, говорит, не даёт, в доме жрать нечего, всё в какую-то игрушку долбится днём и ночью, или тачку свою облизывает. Но что-то откуда-то ему капает.

– Да он всегда был мутный, впрочем, ты тоже.

– Слушай, а ведь вот чего я сейчас подумал – ты знаешь, когда я к нему ездил-то. Сразу как-то в голову не пришло, тут вот ведь какое дело получается. Я же к нему каждый раз ездил за три дня до начала проекта. Нет, правда, понимаешь, только сейчас дошло, посидим мы так с ним, ни о чем, ни дел, ни других каких штук не касаясь, а пара дней проходит, и бац – закрутилось.

– То есть ты хочешь сказать?

– Да ничего я не хочу. Не в теме он по нашим делам, и не интересно ему это. Другое тут. Ну, ты же химик, знаешь, как катализатор работает.

– Так и никто не знает.

– Но работает же. Нет, точно. Выхожу от него, и странное такое ощущение, что что-то как будто сдвинулось. Не в прямом смысле, фигурально так.

– То есть ты как от него вышел, так сразу всё и придумал?

– Да в том то и дело, что нет. Но пара дней проходит, и обстоятельства так складываются, что трудно не зацепиться. И еще. Он вроде как будто и знает. И он типа знает… Типа он знает, что я знаю, что он знает, что я знаю. А я вот дурак до сейчас ничего и не знал. Нет, точно. И знаешь, я ведь вот еще чего сейчас удумал – делиться придется.

– Тебе конечно виднее.

– Нет, вас я не напрягаю, из своих отстегну, так ведь не возьмет же. И как я ему что скажу? Я вам денежку принёс за квартиру за апрель? Блин, ну нельзя же так.

– Тут без базара, сколько надо – отстёгиваем. А если Маринке?

– Точно. И я даже туда не поеду – выдернем её куда в кафешку и рассчитаемся.

– А она это за благотворительность не примет? Ты же ей толком ничего и не скажешь.

– Ей-то я знаю уже, что сказать. И поймёт она всё. Или почти всё. И ему не проболтается. Всё как надо будет. Только вот я еще чего удумал – всё гораздо хуже, чем оно может быть. А как теперь в следующий раз? Или уже всё, не будет следующего раза?

– Ну, ты даешь. Нам бы это-то проглотить. На пятилетку дел уймова туча. Хотя, с вами не соскучишься, телепаты грёбаные.

***

Вложить эмоциональный заряд в символ – редко кому по плечу. Особенно, если это символ виртуальный. За удовольствие надо платить. Лозунг, с которым трудно спорить.

Оно и понятно, что предоставляемые услуги достойны оплаты. Вопрос в цене. Знаете ли вы, сколько денег за нарисованные картинки, которые скопировать меньше минуты, получают хозяева игры? Это огромные цифры.

Я

ведь как вначале подумал – главное начать. Кривая потом сама выведет. Не выводит кривая. Откуда-то лезут персонажи эпизодические, а чего им тут спрашивается делать? Только сюжет разваливают. Впрочем, никакого сюжета как бы и нет. Потому что я его так до сих пор и не придумал.

Просто происходит то, что происходит, а зачем, какое там значение всё имеет для раскрытия чего-то там, сверхзадачи какой-нибудь, я и не знаю совсем. Но вы-то весьма проницательны и всё раньше меня поняли. Я даже еще подумать не успел, а вы уже всё знаете. Приятно с вами дело иметь.

**

Большую часть всего, что есть необычного, в человеке, можно вместить в одно слово: культура Я-то обычно использую это слово в его научном, а не снобистском смысле. Передача культурного наследия вроде как аналогична генетической передаче, будучи в своей основе консервативной, она может породить некую форму эволюции.

А вот давайте порассуждаем про такой забавный мим репликатор, как Буратино. Это очень любопытно про Буратино порассуждать. Потому что Буратино – это дерево. Не как Ларошфуко, естественно, потому что где Ларошфуко и где Буратино.

Но мим репликатор Буратино, а именно в этом качестве его и следует рассматривать в социокультурном контексте романа, это вам не какой-нибудь Пинокио. Это дерево закопал свои золотые на поле чудес в Стране Дураков, обидел зачем-то Дуремара и золотым ключиком открыл дверку куда-то туда, куда он и сам не понял.

Мим этот очень стойкий и живучий, и он в какой-то ответственный момент начинает доминировать над остальными мимами, притом вступать с ними в конгломерацию и вести себя очень причудливо и непредсказуемо. Никаким теоретическим исследованиям этот мим не поддается, потому что, чтобы создать хоть какую-нибудь теорию, надо сперва определить идеального сферического Буратино в вакууме. Только это, мало того, что бессмысленно, но еще и глупо.

Потому что, это получится такая идеальная круглая деревяшка, которая будет вести себя абсолютно предсказуемо, и чтобы потом перейти к реальной предсказуемости реального непредсказуемого Буратино, надо будет экспериментальным путём подобрать столько поправочных коэффициентов, я полагаю, что все теоретические рассуждения становятся мало того, что бессмысленными, но еще и вредными, потому что на это требуется ухлопать такую массу ресурсов, что проще эти ресурсы никуда не ухлопывать, а использовать по прямому назначению.

Или не по прямому, тогда этих ресурсов еще на много больше чего хватит. А к колобку это никакого отношения не имеет. А к чему имеет? А имеет к тому, что, наконец, будет что-нибудь эдакое намечаться.

NoИные безрассудства распространяются точно заразные болезни.

Глава 6, в которой иные безрассудства распространяются точно заразные болезни

Полшанса, полтакта – до наших семи морей,