Tell yourself
Шрифт:
Вкратце, хотя он и знал, что умрёт, он бы предпочёл иной исход.
За прошедшую неделю много что произошло. Каким-то образом он стал человеком, нашёл Орихиме Иноуэ и стал жить с ней, его заставили попробовать различные виды зубной пасты, он съел неопознанные субстанции, его на несколько часов приковал к себе телевизор (в котором люди вели себя ещё безбашанней, чем его новая сожительница), и наконец его арестовало Сообщество душ и привело в общую камеру, где он останется, пока Совет сорока шести не назначит дату казни. Этого
Но хотя он и не совладал полностью со своими эмоциями, Улькиорра не собирался тут расчувствоваться и заплакать перед синигами, которых он мог бы перебить с закрытыми глазами. Он и так пожертвовал своим достоинством, когда согласился на их условия.
Когда за ним послали, чтобы привести в зал суда, он накинул на себя самое невозмутимое выражение лица и последовал за стражей вверх по лестнице. Из того, что сказал ему разговорчивый Гин Ичимару в Уэко Мундо, следовало, что Совет сорока шести был непоколебим, словно сталь, а это означало, что заставить их изменить своё решение можно было только, взорвав их к чертям собачьим. Ичимару тогда загоготал в два раза сильнее, оставив Улькиорру без ответа на вопрос, что же такого смешного он сказал. Теперь он понял шутку, но смеяться всё равно не хотелось.
И когда он вошёл в зал суда, никто иная, как Орихиме Иноуэ повернулась, чтобы взглянуть на него, побледнев и слегка задрожав, он захотел вернуться назад во времени и вырвать язык Ичимару.
***
— Орихиме Иноуэ, — начал голос откуда-то сверху. Честно говоря, то, что они были скрыты за табличками вызывало в ней неопределённые и даже глупые чувства. Если бы обстоятельства не были такими ужасными, она бы уже давно разразилась хихиканьем. — Вас обвиняют в сокрытии опасного преступника, и вины своей Вы не признаёте. Всё верно?
— Да… Сэр?
— Не соизволите ли объяснить, о чём Вы, чёрт возьми, вообще думали? — раздался шквал голосов, возмущавшихся из-за использования таких грубых выражений по отношению к девушке. Неважно, преступница она или нет. Орихиме взглянула на Улькиорру. Похоже, он был не меньше судей заинтересован в её объяснении, хотя он не стал долго прожигать её взглядом.
— Я думала, что… Улькиорра — не опасный преступник.
Это вызвало очередной отклик толпы, и вскоре уже кто-то перекрикнул толпу:
— Не опасный преступник? Он признался, что работал по указаниям Соске Айзена, человека, убившего прежних судей, предавшего своих товарищей, синигами, установил свою незаконную резиденцию в Уэко Мундо, попытался разрушить Ваш родной город и всех тех, кого Вы любите, и пробился бы к Королю, если бы его не остановили! И Вы говорите, что это существо не опасный преступник?
— Эти преступления не были совершены Улькиоррой, — парировала Орихиме, отмечая, что они только что обвинили Айзена, а не его.
— Но он убил Ичиго Куросаки!
Та слабая уверенность, которую она наконец почувствовала, вмиг исчезла. Она не могла ответить. Да, это правда, что Улькиорра сделал это, и, как бы сильно ей ни хотелось притворяться,
Орихиме понурила голову. Сглотнув комок в горле, она вышла вперёд, и, повысив голос, прокричала:
— Улькиорра Шиффер, которого вы пытаетесь осудить, мёртв!
Перешёптывания тут же прекратились. Хотя она не могла видеть их, она была уверена на сто процентов, что все в комнате пялились на неё.
— Эспада, который служил Айзену, мёртв, — продолжила она, понижая голос, когда она завладела всем их вниманием. — Он растворился в пыли прямо у меня на глазах.
— О чём Вы говорите? Он прямо перед нами.
— Нет, — она завертела головой и робко улыбнулась. — Этот Улькиорра— человек. У него есть сердце, совесть такие же, как у всех вас. Я верю, что если вы позволите ему жить, он никого не подвергнет опасности.
Перешёптывания возобновились. Она не была уверена, но, кажется, она могла услышать, как слова «сумасшедшая» и «наивная» пробегают у сокрытых судей. Прошло довольно много времени, пока не заговорил следующий, голос принадлежал старику.
— Орихиме Иноуэ, — произнёс он, — сколько вы готовы поставить на эту веру?
Скрипнули стулья. Кто-то кашлянул. Напряжение в помещении достигло градуса влажного летнего дня. Орихиме сделала пару шагов назад, встав прямо между Улькиоррой и Советом сорока шести, и уверено посмотрела на них.
— Мою жизнь, — заявила она. — Я бы поставила свою жизнь.
Нужен был лишь один голос, чтобы отсрочить казнь Улькиорры Шиффера.
— Пусть будет так.
***
Соответственно были изменены и правила: ему не разрешалось возвращаться в Уэко Мундо. Он не мог покидать город Каракура без сопровождения. Его могли в любое время подвергнуть осмотру поведения в Сообществе душ, проверку должна была провести капитан Унохана. Если синигами будут заняты, он должен был помогать в уничтожении пустых. Любые скачки его рейацу будут фиксироваться. И если он не подчинится выше упомянутым правилам, законам Сообщества душ или если капитан Унохана увидит в нём угрозу, его и Орихиме Иноуэ казнят.
Это была самая скандальная новость, разнёсшаяся по Сообществу душ: человеческая девушка положила голову на гильотину, а верёвку дала в руки арранкару. Она, должно быть, сошла с ума. Даже синигами, знавшие её, начали подозревать, что она лишилась части рассудка в Уэко Мундо.
Но не Улькиорра. Хотя вскоре он наблюдал за её эксцентричным поведением, её глупостью, её живым и ярким характером, он никогда не забывал, что эта женщина с по-детски оптимистичным взглядом на мир обладала сердцем, которое грело достаточно сильно, чтобы растопить сталь.