Tell yourself
Шрифт:
— Как скоро? — спросила Орихиме, почувствовав головокружение.
— Через две недели.
Ей пришлось заставить себя замедлить дыхание. Вдох. Выдох. Попытайся звучать как обычно.
— Ты же не отказался?
— Нет, — Улькиорра сжал челюсти.
Воздух вышел из её лёгких, когда её омыло его словами, от чего ей стало холодно. Почему ей было холодно? Её руки двинулись прежде, чем она успела остановить их, повернув его обратно к ней лицом. Ей хотелось, чтобы он смотрел на неё, когда говорил такие вещи. Он никогда не щадил чужих эмоций. Когда он изменился? Она бы сразу поняла, что творится
Но его лицо было непроницаемым. Ни одной эмоции, на которую можно было опереться. Ни предостережения, ни интереса, ни раскаяния, словно бы он и не бросал водородную бомбу ей на колени. Он снова стал пустым, чтобы не дать ей заглянуть в своё сердце.
— Тогда думаю… надо оторваться по полной за эти две недели, — сказала она, позволив рукам опуститься.
Она больше не могла там находиться. Без лишних слов она встала, оставив его в темноте, и вышла обратно к свету, к компании её друзей. При виде её они прервали свой разговор, их счастливые лица сменились шокированными выражениями. Чизуру отреагировала первой, уронив вещи в её руках.
— Орихиме?
— Пойдёмте поужинаем сейчас! — воскликнула Орихиме, хлопнув в ладоши, подгоняя всех отложить всё то, что они упаковывали. — Я проголодалась!
— Иноуэ…
— Пожалуйста? Мы можем закончить попозже. Я очень голодна. Пожалуйста, — она схватила свою сумочку, не дожидаясь их ответов и исчезла в коридоре. Они услышали, как она шагает к входной двери.
— Какого чёрта? — прорычал Ичиго, только чтобы Урю положил руку ему на плечо.
— Идёмте, — сказал он, его спокойствие удивило всех и взбесило Ичиго. — Они сами разберутся. Ради Иноуэ мы должны держать все свои догадки при себе, — затем он пошёл за Орихиме, оставив остальных позади, надеясь, что смог сдержать их чувства. Они знали, что он прав. Никто не понимал Улькиорру лучше Орихиме. И если они вмешаются в события, из-за которых она так побледнела, то только всё испортят. Но они не смогли удержаться от оглядываний в сторону закрытой двери в комнату Улькиорры, когда проходили мимо, и размышляли, что же могло произойти за пять минут, когда Орихиме не было с ними.
========== Тавола ==========
Когда Ичиго предлагал угостить всех ужином, он забыл об одной очень важной детали: Орихиме ела за трёх человек. Прибавьте к её аппетиту эмоциональную нестабильность, и она уж ест за пятерых. Её друзья с отвисшими челюстями смотрели, как она подносит ко рту уже третью порцию, сгребая с керамической чаши всё, что осталось, пока палочки не скребли по донышку. За время поедания пищи её кожа снова приобрела нормальный цвет, и когда Орихиме поставила чашу на стол со счастливым вздохом, то выглядела оживлённой.
— Было вкусно!
Чизуру смогла ей улыбнуться. Урю даже не отвёл взгляда от своей пищи, которую он ел скорее терпеливо, нежели с удовольствием. Ичиго, Татсуки и Чад не могли сделать вид, словно они не волновались за неё, но они также и не могли спросить, что случилось.
Орихиме начала яростно размешивать свой клубничный лимонад. Она осушила половину стакана в один присест, надеясь, что это утрамбует всю поглощённую ею пищу. Но никакое количество притворной нормальности не успокоит её друзей, она знала это. Она должна была исправить этот вечер, и единственный способ сделать это — рассказать всем правду. Поэтому она отставила стакан в сторону, глубоко вдохнула и громко рассмеялась, чтобы привлечь всеобщее внимание.
—
— Тебе не надо извиняться перед нами, — сказал Чад.
— Нет, надо. Я не должна была беспокоить вас, когда вы были так добры и помогли мне упаковать мои вещи, в чём я тоже сама виновата, — Орихиме улыбнулась им. — Эм, я ещё об этом не говорила… То есть, я говорила Татсуки-тян и Чизуру-тян, и Исида-кун знает немного… И кое-что я не буду говорить, ведь это личное дело Улькиорры-куна… А! Но ничего плохого. Мы не в ссоре или ещё чего, если вы об этом подумали.
Вообще-то господин Урахара попросил Улькиорру-куна составить ему компанию в поездке за пределами Японии. Разве это не замечательно? Я вот так думаю. Это ему пойдёт на пользу! Единственный минус — он не знает, когда вернётся, и господин Урахара сказал, что в прошлый раз он уезжал больше, чем на год, так что, возможно, я нескоро ещё его увижу, — Орихиме сделала глоток, а затем продолжила. — Они должны были уехать летом, но босс господина Урахары из Сообщества душ захотела, чтобы они отправились поскорее. Через две недели вообще-то, — она увидела четыре пары широко раскрытых глаз. — Это шокировало меня, да я и не ела совсем, пока мы собирали вещи, поэтому мне стало нехорошо, и я так быстро убежала. И опять мне очень жаль, что я всех напугала. Я просто удивилась.
— Через две недели? — выпалила Татсуки, не в силах поверить, что Улькиорра мог на подобное согласиться. — Он не мог отказаться?
— Конечно же, мог! Но я бы этого не хотела! — Орихиме умоляюще взглянула на подругу. — У Улькиорры столько тяжёлых мыслей в голове, с которыми я не могу помочь ему справиться. У него даже температура из-за этого поднялась. Мне было больно смотреть на него в таком состоянии! — в её голосе начали проскальзывать нотки боли, но она всё же продолжила, разве что тише. — Он пришёл ко мне в поисках ответов. Я сделала всё, что могла… Я показала, как быть человеком… Но есть и те вещи, которые он должен понять сам. И он это знает, раз сделал такой выбор, даже если это и значит, что мы будем проводить меньше времени вместе.
Урю закрыл глаза. Чизуру нахмурилась, как и Татсуки. Чад пристально смотрел на свой напиток. Ичиго отклонился назад, почесал голову и откашлялся.
— Понятно, — сказал он, ошеломив всех остальных. — Понимаете, мы с Рукией… проходили через нечто подобное, поэтому я понимаю, о чём ты говоришь, — он вздохнул. — Ты правильно поступаешь. Даже если это и херово.
Никто и не спорил, но Урю знал, что здесь было нечто большее. Ичиго и Рукия никогда не пытались скрывать свои чувства друг от друга. Сообщения, которые они хотели передать словами или как-то иначе, всегда могли увидеть и услышать другие: достаточно было ударить Ичиго по голове, чтобы излечить его от депрессии после восстановления сил.
У Орихиме и Улькиорры был похожий способ понимать друг друга. Но почему-то каналы взаимодействия был перекрыты. Никто из них не позволял другому увидеть, что им было больно, и всё, что находилось между желанием Орихиме порадоваться за него и подавленными эмоциями Улькиорры, озвучено не было.
— Ну… Так обстоят дела, — заключила Орихиме, к ней снова вернулась радость. — Скоро мы попрощаемся и расстанемся, так что надеюсь, что мы вместе хорошенько повеселимся напоследок! А, на этой неделе я планирую разбирать вещи, но раз уж мне не надо пока возвращать ключи от квартиры, то я смогу провести здесь ещё некоторое время!