Телохранитель для принцессы
Шрифт:
Стоя под душем, она пыталась что-то решить, найти какой-то выход, но не могла, чувствуя полную беспомощность. Раз отец так хочет, она больше никогда не станет ему возражать, станет послушной, как кукла. Будет кивать, как болванчик, делать, что прикажут, подчиняться всем веревочкам за которые ее дергают… Пусть наслаждается идеальной дочерью, какую он всегда мечтал в ней видеть. Только потом пусть не удивляется, если она будет делать что-то за его спиной. До сих пор мысль об обмане даже не приходила ей в голову. Теперь же она казалась единственной возможностью остаться собой и не сойти с ума, не задохнуться в этой
Наутро она, как всегда, прошла в столовую и села за большой стол напротив отца.
– Доброе утро, – произнесла она с тенью улыбки на бледном лице. Тетя Наташа поставила перед ней тарелку овсянки, йогурт и свежие фрукты и ягоды.
– Доброе утро, – не совсем довольно отозвался отец, удостоив ее лишь коротким взглядом. Он снова ел слоеную выпечку со сливочным маслом и джемом, сосиски и яичницу с тостами. Запивал все, конечно же, сладким кофе со сливками. Лада с натугой вздохнула, но ничего не сказала по этому поводу.
– Пап, прости за вчерашнее, – выдавила она из себя. – Я была не права. Я вовсе не против телохранителя. Просто… – она запнулась и покачала головой. – В общем прости.
– Извинения принима-аются, – довольно строго произнес Семен Михайлович. Впрочем, Лада знала, что он уже растаял и не сердился. Просто делал вид в воспитательных целях. Что ж, раз так, она тоже будет делать вид, что весела и со всем согласна. Ей пора было научиться хитрить и сдерживаться. В детстве это давалось гораздо легче. Сейчас же ставки стали выше и цели сложнее. Ковыряя еду в тарелке, Лада украдкой поглядывала на отца, размышляя, с чего теперь начать разговор.
– Пап, а этот телохранитель… он сегодня уже придет?
– Да-а, он уже пришел. Ждет тебя-а в прихожей. Поедешь в школу вместе с ним.
Эта новость несколько шокировала. Ей понадобилось около минуты, чтобы немного прийти в себя. После этого она вновь отважилась на вопрос.
– Он что, пойдет со мной в школу?
– Нет. Просто проводит до дверей, а потом встретит.
– И весь день будет там ждать?
– Я плачу ему деньги за то, чтобы он охраня-ал тебя-а два-адцать четыре на семь.
Лада сглотнула, вдруг понимая, что теперь даже редкие прогулы с одноклассниками станут невозможны. И он что, будет таскаться за ней, даже если у них будет окно и они решат пойти посидеть в кафе? Только развивать эту тему она не стала. Решила сфокусироваться на главном.
– А сегодня после занятий он мог бы проводить меня на день рождения к однокласснику? – не стала ходить вокруг да около Лада. – Он будет отмечать у себя дома, и пригласил меня…
– Что еще за одноклассник? – Папа явно напрягся.
– Максим Ветохин.
– Не зна-аю такого.
– Ты ведь никого из моих не знаешь. Но, может, кто-то из водителей видел его краем глаза… Мы всегда в общей компании… – осторожно заметила Лада.
– Кто его родители? – продолжился допрос.
– Понятия не имею, если честно. Но сомневаюсь, что убийцы, насильники, алкоголики, наркоманы или сектанты…
Отец скептически приподнял бровь, но Лада чувствовала, что он слегка смягчился, видя ее искренность и покорность.
– Кто будет там с тобой, кроме него?
– Ну… еще человек десять моих одноклассников… – Лада пожала плечами.
– И где он живет?
– Я… пока не спрашивала…
– Хорошо, – Семен Михайлович
– Мы только в пять начнем… Может, можно подольше? – робко осведомилась Лада, не веря своему счастью.
Папа сверкнул недовольным взглядом.
– Четырех часов вполне доста-аточно, чтобы поздра-авить друга с днем рождения.
– Но это же пятница… Обычно все допоздна сидят.
– Ничего стра-ашного не будет, если ты уйдешь ра-аньше других.
Лада сделала короткий вдох.
– Хорошо, – сдержанно улыбнулась она и кивнула. – Спасибо! – На этот раз улыбка ее засияла, стирая следы вчерашних слез и обид на лице.
Они доедали свой завтрак в полной тишине, точнее под звуки новостей по телевизору, но теперь Лада уже не чувствовала безысходность. Она обрела надежду и строила планы. Когда папа встал из-за стола и пошел надевать пиджак и галстук, чтобы ехать на работу, она вышла в холл, а затем в прихожую, с любопытством оглядываясь по сторонам. Странно, но в комнатах никого не было. Ну и где же ее телохранитель, интересно знать? Может, прогуливается во дворе? Лада прошла к выходу и открыла дверь на улицу, с высокого крыльца со второго этажа осмотрела дорожки и сад. Под навесом на парковке никаких незнакомых автомобилей не было. Возможно, телохранитель поставил свою машину в гараж… Она вернулась в дом, чтобы надеть куртку, обуться и взять сумку, но в прихожей натолкнулась на отца.
– Пап, а где этот твой телохранитель?
Отец обувался, борясь с ложкой для обуви и тяжело сипя. Затем, весь красный и вспотевший от усилий, выпрямился, оправил костюм и ворот рубашки, впивающийся в складки шеи. Достал платок и отер лоб.
– Пап?.. – позвала она удивленно.
– Мне не понра-авился вчера-ашний кандида-ат, – сухо ответил отец.
– Но зачем же ты сказал… – она оборвала свой вопрос, вдруг сразу обо всем догадавшись.
– Ла-ада… Если ты обеща-аешь мне быть разумной и очень осторожной, я-а готов отложить…
Договорить он не успел. Дочь бросилась к нему на шею, крепко обнимая и целуя в щеку.
– Пап, знаешь, ты самый лучший! Я тебя так люблю! – улыбаясь, зашептала она, не выпуская отца из объятий.
– Ну все, все, золотко… – строго одернул ее он, отстраняя. – Мы та-ак с тобой везде опозда-аем. Пора-а выходить.
В тот день отец сам отвез Ладу в школу, они весело болтали по дороге, и вообще – все было чудесно… особенно после занятий, когда она впервые за долгое время смогла расслабиться и повеселиться с одноклассниками. Макс, кстати сказать, держал себя с ней как всегда: дружелюбно, но как со всеми. Возможно, это охладило и ее пыл. Она на миг попыталась себе представить, как он держит ее за руку, обнимает и целует, но не смогла. Наверное, она все-таки ошиблась, и это была не влюбленность. Всего лишь дружеская симпатия к умному и обаятельному парню. Именно поэтому, когда в восемь тридцать вечера позвонил их водитель и сказал, что минут через двадцать подъедет и сможет забрать ее с вечеринки, Лада не слишком расстроилась, тепло со всеми попрощалась и ушла без сожалений.