Телохранитель Генсека. Том 2
Шрифт:
— Нормально. В больнице лежала, но сейчас в порядке.
«Ледащая», — с неудовольствием подумала мать.
Я только вздохнул, прочитав ее мысли. Все-таки права была Света на этот счет… Ох, женщины, как их понять?
— Вечером баню затопим, — меж тем планировал «мероприятия» отец. — Потом посидим. Васька придут с Зоей. В семейном кругу и приговорим, — он поднял со стола «Посольскую» и подмигнул мне.
— Вот старый дурак, все бы тебе выпить, — беззлобно ругнулась мать. Отец алкоголем никогда не злоупотреблял, но мать на дух не переносила спиртного,
Я прошел в комнату, где останавливался, приезжая к родителям. Положил чемодан на стул, открыл его. Достал подарки и вышел к матери.
— Мам, это тебе.
— Ох, батюшки… — она всплеснула руками, — Володя, ты где это чудо нашел?
Развернула платок, яркие краски полыхнули в выбеленной комнате. Накинула на плечи, подошла к зеркалу и выдохнула:
— Какая красота! Спасибо, сынок!
— Валентине Ивановне потом спасибо скажешь, это она передала. И ткань тоже.
Мать присела на стул, взяла в руки отрезы и, поглаживая лежащий сверху шелк, сказала:
— Зое платья сошьем, ей сейчас надо будет, а то все уже малым становится. Она скоро придет, соседский мальчишка уже побежал сказать, что ты приехал.
— Это внук бабки Акулины? — автоматически, даже не подумав, спросил я.
Воспоминания Медведева оживали в присутствии родных людей. Вспомнилась вредная соседка — вечная, казалось, старуха, согнутая, с клюкой. Он смешно морщила длинный нос и грозила нам с Васькой крючковатым пальцем. Еще вспомнил, как мы с другом влезли на крышу и оттуда, как с горки, съехали в палисадник соседки — воровать яблоки. Но кончилось все печально — опрокинули улей, пришли домой покусанные пчелами, в изодранных штанах. Мать тогда вырвала хворостину из плетня и отходила, не разбирая, где ее сын, а где чужой. Досталось и мне, и рыжему Ваське.
— Жива, что ей сделается. Все забыть не может, как вы с Васькой ей улей опрокинули. Уж годов столько прошло, что и не помню сколько, а она все мне тот улей поминает.
— Да ладно тебе, нашла о чем говорить, ты ткань-то прибери, замарается на кухонном столе, — напомнил ей отец.
— Ой, точно! — спохватилась Евдокия Федоровна и сложив стопкой отрезы ткани, хотела унести их, но не успела. На улице затявкал Дружок.
— Зоя пришла, — сказал отец, пойду встречу.
Дверь открылась и в комнату влетела сестра Медведева.
— Вовка! — завопила она, кинувшись мне на шею. — Брательник, ты совсем лысый стал!
Осторожно поставил ее на пол, осмотрел с удивлением — сестра не намного ниже меня, а ведь мой рост метр девяносто. Слегка располневшая из-за беременности, но статная. И красивая — в мать.
— Вот мальчишки обрадуются! — она двигалась быстро и порывисто. По детству помню, что заставить Зою сидеть спокойно дольше пары минут было невозможно.
— Сережа в школе, а Тимоша с Андрюшей в детском саду. А здесь у нас Аленка растет! — она погладила ладонью живот.
— А вдруг опять парень? — спросил отец.
— Пап, ну перестань! Говорю же, Аленка — значит, Аленка! — Зоя сердито надула губы.
Отец баловал
Она подошла к столу, быстро распаковала коробку птичьего молока и засунула в рот сразу две конфеты.
— М-ммм! Вкуснотища! — она налила в стакан молока из трехлитровой банки, запила и добавила:
— Говорю же, девочка будет. С мальчишками я соленые огурцы ела, а сейчас на сладкое тянет.
— Тебе тоже подарок есть, — я вернулся в комнату, достал упаковки с комплектами постельного белья, мысленно поблагодарив Валентину Ивановну — уже не в первый раз за последние полчаса. Если б не теща, не знаю, как бы решал вопрос подарков. Вот про племянников, к сожалению, не знал. Придется выкручиваться. Медведев наверняка баловал мальчишек, и те будут ждать сюрпризов. Вышел в зал, прихватив из комнаты спортивную сумку.
— Зоя, это тебе! — вручил сестре пакеты и, оставив их с матерью восторгаться подарками, повернулся к отцу:
— Бать, ну не бог весть что, но в хозяйстве пригодится.
Расстегнул молнию, достал коробку с дрелью и отдал отцу.
— Электрическая? Вот это подарок! Знатный. Спасибо, сын!
Он тут же достал дрель из коробки, вставил сверло и включил вилку в розетку. Нажал кнопку на ручке, дрель зажужжала, женщины обернулись на звук.
— Как ребенок, право, — посетовала мать. — Опять сын тебе новую игрушку привез? Давай убирай из дома, а то сейчас начнешь стены сверлить.
— Сама же говорила, что гвоздя некому забить, — рассмеялся отец.
— А ты и поверил? — отшутилась мать.
— А там что? — отец кивнул на вторую коробку.
— Болгарка. Василию подарю.
— Не жирно ему будет? — видно было, что у отца разгорелись глаза и на углошлифовальную машинку. В Союзе ведь такие простому человеку пока вообще нигде не достать.
— Бать, ну ты что…
— Ладно уж… — устыдился своего первого порыва отец. — Забирай, Зоенька, отдашь мужу. А если надо будет, у него возьму попользоваться.
— Вася сейчас в поле, озимые досевают. Вечером придем всей семьей, Вовка сам и отдаст.
— Не помешаю? — вопрос прозвучал вместе со стуком в уже приотворившуюся дверь. В комнате мгновенно стало тихо.
Я оглянулся и обомлел — в дверях стояла фотомодель, будто сошедшая с обложки журнала. Правильный овал лица, большие карие глаза, опушенные густыми ресницами, нос с легкой горбинкой и изящно вырезанными ноздрями, губы красивой формы и умопомрачительная фигура с ногами от ушей. Я не мастер описывать женщин, но мне показалось, что она похожа английскую леди. И одета так же — элегантно, со вкусом. Пальто простого кроя, до середины бедра, расстегнуто. Под ним тонкий свитер из шерсти оливкового цвета и темные брюки. В руках маленькая пузатая сумочка. Немного портили образ резиновые сапожки, но в деревне это обувь номер один.